Оприходованный

Вадим позвонил Саше, сказал, что они с Толей снимают заказ на бампер, а клиенты, которым он продал капот, снимают заказ на запчасти, за которые он взял десять тысяч. Вадим добавил, что на складе не знают, чтобы Саша забирал у них бампер или какие-то из этих запчастей, поэтому Саше, по мнению Вадима, не должно составить труда вернуть деньги.

После тягостного молчания Саша пообещал бодро:

— Без проблем, Вадим, деньги верну на днях, как только с делами раскручусь.

— Саш, ты по вечерам домой ездишь?

— Что?

— Ну, ты по вечерам дома ночуешь, в Химках?

— Да... то есть нет. То есть мне сейчас кардиограмму делали, Вадим, и меня на три недели в больницу кладут, так что я когда выйду, я сразу верну.

— Ты же сказал, что тебе надо с делами разобраться.

— Ну и это тоже. Ну я это и имел в виду. Разберусь с сердцем и тогда отдам.

— Саш, а ты когда в больницу ложишься, в какой день?

— Завтра.

— Саш, но завтра воскресенье, ни в какой больнице пациентов не кладут в воскресенье. Их кладут или в пятницу, или в понедельник.

— А, ну да, Вадим, сегодня же суббота. Я перепутал. Да, конечно, в понедельник.

— Этот последний день ты, наверное, дома проведешь?

— Да... — осторожно сказал Саша. — Я еле с постели встаю Вадим, куда мне ходить, сам подумай!

— Тогда давай, Саш, мы завтра к тебе подъедем в удобное время, денежку забрать. Можем лекарств тебе по дороге купить, если нужно. Во сколько тебе будет удобно?

— А, ну без проблем, Вадим, завтра, так завтра. Приезжай... в три, ровно в три.

— Скажи свой адрес, Саш.

— Ой, Вадим, я сейчас обожрался таблеток и не встаю. Мне надо в записной книжке посмотреть. Давай ты завтра, когда выедешь, позвони, я вам адрес скажу.

— Ладно, хорошо, Саша. Давай.

Вадим не хотел слишком уж безжалостно уличать Сашу во лжи, чтобы тот не исчез совсем. Выехав на следующий день в начале третьего, Вадим позвонил Саше, и тот сразу выпалил:

— Вадим, ты знаешь, мне срочно нужно к сестре жены в Жуковский, там совершенно неотложные дела. Нам надо перенести встречу.

— Саш, у тебя вроде бы сестра жены все время раньше в Солнечногорске была? — резонно заметил Вадим. — О чем ты мне говоришь?

— А... — пауза. — Ну хорошо, давай встретимся. Давай в кафе на Московской улице.

— А мы вроде планировали к тебе домой приехать, Саш?

— Ой, Вадим, ты знаешь, тут запарка вышла, дома никак не получается, ну, я тебе при встрече объясню...

При встрече Саша ничего не объяснил. В кафе он предложил сидеть недолго, чтобы не делать заказа. Он достал бумажник, открыл перед их лицами и извлек три тысячи рублей.

— Нам вообще-то нужно четырнадцать, — сказал Вадим.

— Вадим, веришь — нет, больше ни копейки нет сейчас. Надо ложиться в больницу, куча проблем, а я на нуле, давай, я вам на неделе остальное верну... А то я сейчас нажрался химии от сердца, вообще ничего не соображаю, все плывет перед глазами, — добавил он и томно вздохнул, приложив ладонь к груди.

— Саша, извини за нескромный вопрос. А где у тебя сердце болит?

— В смысле? — насторожился Саша.

— Ну, где ты чувствуешь боль, можешь рукой показать? Просто интересно, я читал про сердечные заболевания много.

— Вот здесь, — Саша похлопал себя ладонью по груди.

— Понятно. Это серьезно, Саш, береги себя.

Когда они попрощались с Сашей и вернулись в машину, Вадим сказал Толе:

— Вот идиот! Никогда сердечные боли не бывают в груди спереди, это всегда межреберная невралгия. Сердце болит под лопаткой, и от боли в глазах темнеет.

— А ты откуда знаешь?

— А хочешь прикол? Я действительно читал много про сердечные заболевания. Делать было нечего.

Вадим с Толей решили довольствоваться тремя тысячами. Они посчитали, что деньги за бампер, по сути, возвращены, а оставшееся можно отбить, продав с наценкой астазия-абазия-фиксатор, который Саша так щедро подарил Толе. Что касается десяти тысяч того клиента, Вадим решил для себя, что лично он, в конце концов, ни при чем. Он всего лишь владелец сайта, письма с заказами переправлялись дальше без его участия, и он не обязан даже развозить по клиентам заказы и вообще с этими клиентами созваниваться. Он делал это по доброй воле, а способствовать возврату денег попробовал только ради того, чтобы о нем не распространилась по сети дурная слава.

На этом, думал Вадим, история с Сашей закончилась. Однако Саша объявился снова, совсем ненадолго, ради того, чтобы увенчать пышный торт своего образа алой вишенкой — деталью, без который эстетика была бы испорчена безнадежно.