Опрокинутый горизонт

Терминал в ее палате непрерывно фиксировал параметры ее жизнедеятельности. Электрическая активность усиливалась в пределах нормы, перенос был постоянным, степень бодрствования неуклонно нарастала, все происходило штатно, потому что «Нейролинк» ничего не упускал из виду.

На третий день, в 8.17, процент восстановления достиг 43,2 %.

На четвертый день в 12.17 у Мелли дрогнули ресницы. Восстановление составило 60 %.

Назавтра, спустя пять дней, тринадцать часов и двадцать минут после начала операции – часы показывали 21.37, – врач извлек из трахеи зонд. Теперь легкие Мелли могли работать без поддержки, степень восстановления мозга достигла 80 %.

В 14.17 в воскресенье Мелли открыла глаза под благодушным взглядом врача. Он подбодрил ее и сделал укол снотворного. Восстановление составило 90 %.

В 6.50 в понедельник в палату вошли Люк, Касуко и врач.

В 6.57 техник доложил о завершении процесса.

Врач разбудил Мелли. Открыв глаза, она молча уставилась на незнакомые лица над ней.

Люк присел на край кровати и улыбнулся ей.

– Вы знаете, что с вами произошло? – спросил он спокойным голосом.

Мелли отрицательно помотала головой.

– Ничего необычного. Вы летели на вертолете, он упал, вы получили сильную черепно-мозговую травму. Все это в прошлом, теперь вы совершенно здоровы.

Мелли посмотрела на свои руки, пошевелила пальцами.

– Скоро они приобретут прежнюю гибкость, мисс Барнетт, – заверил врач, чтобы рассеять ее страхи.

Мелли озадаченно уставилась на него. Выражение ее лица свидетельствовало о том, что она не имеет ни малейшего представления, о чем он толкует. Удивленный врач подошел ближе.

– Вы помните, что были пианисткой?

Мелли вместо ответа с грустным видом перевела взгляд на окно. Врач заглянул в свой планшет, ища объяснение реакции пациентки.

– Вы знаете, почему здесь находитесь?

Мелли молчала, поэтому он наклонился к уху Люка и спросил, можно ли продолжать.

Это сделал за него Люк:

– Десять лет назад ваш отец записал вас в программу «Нейролинк». После этого вы раз в год бывали здесь для записи вашей памяти.

– Той, которую мы восстановили, одиннадцать месяцев, – подхватил врач. – Процедура произведена безупречно, теперь вы должны помнить все, что предшествовало той последней записи. Обычно наши пациенты бодрее при пробуждении, но я не сомневаюсь, что все быстро станет на место.

– Когда произошла катастрофа? – спросила Мелли шепотом.

* * *

Оставив врача у изголовья Мелли, Люк и Касуко заперлись в пустой палате по соседству.

– Что ты натворил? – набросилась Касуко на Люка.

– Не смотри на меня, как прокурор, я ни при чем. «Нейролинк» взял контроль за операцией на себя и запретил мне доступ. Чертов искусственный интеллект проявил строптивость!

– Смотри, все как будто в норме, тем не менее пациентка ничего не помнит. Даже первые кандидаты лучше осознавали свое положение при пробуждении.

– Что мне на это сказать? Понятия не имею, в чем дело… А тем более – что нас ждет. Повторяю, «Нейролинк» действовал самостоятельно.

– Я тебе не верю! А что тебя ждет – скажу. Завтра, когда ее увидит семья, тебе придется объясняться, почему после траты миллиона долларов они получают дочь в амнезии, хотя вкладывали деньги в уверенности, что при несчастном случае ничего подобного не произойдет. В этом весь смысл нашей программы. Боюсь, что твоего кошмара – судебного процесса – теперь не избежать.

– Пока что мы не станем ничего им объяснять, ограничимся предположением, что у их дочери немного ленивая память. Аномалия, которую ты обнаружила, – это, возможно, не то, что ты пожелала увидеть.

– Тебя это устроило бы, правда?

– Ты не имеешь права так говорить, и потом, ты вместе со мной слышала объяснение доктора: все постепенно наладится.

– Не собираешься же ты верить его глупостям?

– Ее доставили к нам с погибшим мозгом. Сегодня она в сознании, моторные функции восстановлены, она видит, слышит, говорит, даже задает вопросы, что доказывает активность ее интеллекта. Дождемся завершения ее функционального переучивания и посмотрим, какой она станет тогда.

– Это я принимала мистера Барнетта, когда он подписал наше предложение «второго шанса», – напомнила Касуко насмешливым тоном. – Желаю тебе успеха, когда ты будешь все это ему втолковывать. На мою помощь не рассчитывай.

Люк взял Касуко за руку.

– Знаю, как ты расстроена. Не сомневайся, в этом мы с тобой едины, – сказал Люк со вздохом.

– Я слишком долго дожидалась этого момента.

* * *

С момента появления Гарольда и Бетси Барнеттов у нее в палате Мелли ломала голову, кто они такие, что здесь делают, почему женщина опустилась перед ее креслом на колени со слезами на глазах, почему мужчина, гладящий ей руку, так же потрясен и едва не плачет. После каждого их вопроса она кивала или мотала головой, а иногда бездумно мямлила что-то, казавшееся ей самой логичным. Не зная, что сказать, она молчала.

К концу посещения Гарольд был так сильно встревожен ее состоянием, что Бетси пришлось призвать его к спокойствию. Дочь в сознании, говорит с ним – вот и будь благодарен за чудо, в которое сама она отказывалась поверить.