Опрокинутый тыл

В телеграммах Омску Н. Яковлев доказывал, что центр событий лежит в районе Иркутска, что именно здесь решается судьба революции на восточной окраине Республики. Н. Яковлев систематически и упорно требовал от Омска и Красноярска мобилизаций и отправки ему все новых и новых отрядов для Забайкальского фронта против Семенова ⁶⁵. Можно считать установленным, что еще задолго до нападения корпуса не. было согласованности между двумя руководящими центрами — Сибирским ЦИКом в ^Иркутске и Западно-Сибирским исполкомом в Омске. Каждый из названных центров действовал по своему собственному усмотрению, мало считаясь с общим положением. Центросибирь, как высший орган власти, стремился все получить себе. Он ожидал удара с востока от Семенова, а разразился удар фактически с другой стороны — с запада. Семеновская авантюра сыграла роль отвлекающей диверсии, оказавшей большую помощь корпусу тем, что силы и внимание сибирских руководителей были направлены на фронт, имеющий весьма относительное политическое и военное значение для укрепления власти Советов. Положение усугублялось тем, что вооруженная борьба против Семенова велась долгое время из рук вон плохо: не оказывал никакой помощи красным отрядам Дальсовнарком (Хабаровск), хотя в скорейшей ликвидации семеновской авантюры он (по целому ряду причин) должен был быть заинтересован даже больше Сибирского ЦИК; силы и ресурсы самого Забайкалья не были использованы в должной мере, и весь расчет на окончательный разгром Семенова строился на получении готовых войск из Западной Сибири; командование красными отрядами Забайкальского фронта не обладало ни необходимой подготовкой, ни боевым опытом для такого рода операций: можно сказать, оно само только начало учиться, как нужно воевать. Если даже согласиться с тем, что Семенов представлял (до мятежа чехословаков) действительно главную опасность на> Востоке, то тем более жесткими должны быть требования и тем более суровой должна быть критика по адресу всех трех (Центросибирь, Даль-совнарком и командование Забайкальского фронта) руководящих инстанций.

Разногласия (в оценке значения Забайкальского фронта) между Иркутском, Хабаровском и Омском и явный разнобой в их решениях и действиях весьма отрицательно сказались на положении отдельных Советов Западной Сибири как главного театра развернувшихся против мятежников военных действий ⁶⁶. В момент нападения чехословаков Советы всех губерний и областей Сибири оказались изолированными друг от друга, ничего не знающими о планах и намерениях названных руководящих органов, ослабленными отвлечением лучших (по боеготовности и боеспособности) сил на фронт против Семенова и на другие второстепенные дела.

Но какими бы сложными и трудными ни были условия, в которых Советам Западной Сибири пришлось начать и вести борьбу с мятежниками, это не снимает вопроса о критической оценке их действий, так как без этого восстановить историческую правду и извлечь уроки невозможно.

В соответствии с ограниченными задачами нашего исследования мы остановились только на некоторых чисто военных вопросах.

Приказ из Москвы о разоружении эшелонов дошел до Омска 24 мая 1918 г., т. е. тогда, когда довольно крупные силы интервентов уже находились в непосредственной близости от него. В связи с этим высказываются мнения, что приказ Троцкого был отдан слишком поздно: будь он получен в апреле или хотя бы дней за десять— пятнадцать до начала мятежа, задача разоружения могла быть выполнена безусловно. Такая постановка вопроса не выдерживает ни малейшей критики. Авторы ее забывают, что соглашение Советского правительства об условиях эвакуации солдат корпуса было заключено с чехословацким национальным советом уже 26 марта 1918 г. и что за истекшие с тех пор два месяца не было никаких недоразумений или столкновений на почве нарушения его чехословаками. За это время, проехав через всю Сибирь, в порту Владивостока сосредоточилось уже до 14 тыс. солдат корпуса, полностью сохранивших все свое оружие. Не могло, конечно, быть и речи о том, что несколько сот красных бойцов Владивостока сумеют разоружить такие крупные сконцентрированные силы на виду у находившихся тут же японских и английских десантов, для которых чехословаки были союзниками.

Как показали приведенные выше документы, и Цен-тросибирь и Омск отдавали себе полный отчет в той потенциальной опасности, что хранил в себе вынужденный для нас (в силу многих внутренних и внешнеполитических обстоятельств) пропуск корпуса во Владивостокский порт. Мятеж начался не потому, что советские отряды фактически стали разоружать эшелоны, а потому, что нападающей стороной были чехи, ибо таков был план империалистов Антанты ⁶⁷.

Бессмысленно заниматься сейчас вопросом: когда