Опрокинутый тыл

Каково было общее военно-политическое положение к востоку от Урала? Решением Центросибири от 17 апреля 1918 г. Сибирь была объявлена на военном положении. В числе мотивов решения упоминаются высадка десантов интервентов в Приморье, а также необходимость энергичной борьбы с бандами Семенова и усиления бдительности и готовности в связи с раскрытием контрреволюционных заговоров. О корпусе упоминаний нет. Большинство сибирских городов было в апреле на военном положении. Следовательно, до появления в Сибири корпуса положение здесь уже было напряженным, в некоторых местах даже угрожающим. Объясняется это в основном двумя обстоятельствами: а) в ряде районов власть Советов установилась недавно, и борьба не была еще завершена, аппарат власти только еще создавался; б) зажиточное крестьянство высказывало недовольство и даже прямое сопротивление продовольственной политике Советов. Большую роль играла также работа контрреволюционного подполья, приведшая весной 1918 г. к ряду серьезных попыток свержения Советов ⁶⁴.

Готовились ли сибирские руководители к отпору в случае нападения корпуса? Специальных решений по этому вопросу заблаговременно принято не было. Одновременно с введением военного положения Центроси-бирь распорядилась создать при Советах йоенно-рево-люционные штабы с подчинением им всех находящихся на территории Совета войск и отрядов. Один из пунктов решения требовал организовать обучение военному делу рабочих и принятия мер к такому же обучению крестьян. По существу, решение Центросибири о штабах было для Западной Сибири «вторым изданием» упомянутого выше постановления Западно-Сибирского исполкома Советов от 4 апреля, так как центросибирцы ничего нового и конкретного в дело реального создания вооруженных сил не внесли. Особо ответственная задача выпала на Омск, ставший к этому времени административно-политическим и военным центром Западной Сибири.

Можно было бы привести многие десятки резолюций, постановлений и решений партийных организаций и советских органов Сибири и Дальнего Востока, в которых в самых решительных выражениях говорится о необходимости создания вооруженных сил для защиты революции. Аналогичные решения выносились на всех рабочих собраниях, митингах, конференциях, а также в ряде сельских местностей. Во всех этих документах ничего не говорится о возможной борьбе с чехословаками, и это вполне понятно: было известно, что ими занимаются центральные органы власти в Москве. Да и не имели трудящиеся Сибири и Дальнего Востока оснований питать враждебные чувства к ним.

Только 26 мая 1918 г., когда обозначилась реальная угроза Омску со стороны челябинской группы Корпуса, был срочно создан Военно-оперативный штаб Западной Сибири из видных партийных и советских руководителей. В него вошли В. М. Косарев, А. Я. Нейбут,

А. И. Окулов, Р. П. Эйдеман и А. А. Карлов. 28 мая областной исполком объявил мобилизацию крестьян пяти призывных возрастов.

Могли ли Советы Сибири справиться с задачей разоружения корпуса? Отрицательную роль в этом отношении сыграл ряд объективных обстоятельств. Высшим органом власти формально являлся сибирский ЦИК — 11снтросибирь, но он обосновался далеко от основной nmcTi базы — Западной Сибири. Руководить из далекого Иркутска Западной Сибирью в сложнейших условиях 1918 г. было очень трудно даже в мирной обстановке.

Первый же удар мятежников (захват Мариинска и Новониколаевска) навсегда отсек руководителей от руководимых. Советам всей огромной территории от Мариинска до Урала предстояло на свой собственный страх и риск, своими собственными силами и по своему собственному разумению бороться за свое существование. Центросибирцы оказались бессильными хоть чем-либо помочь не только Советам к западу от Мариинска, но даже тем советским вооруженным силам, которые героически свыше месяца дрались с врагами на путях от Красноярска до Иркутска. Решающую роль в этом вопросе сыграло то обстоятельство, что руководители Центросибири, и прежде всего его председатель Н. Яковлев, стояли на ошибочных позициях в оценке общего военно-политического положения на Востоке.