Опрометчивый поступок

Недавние приятные воспоминания были прерваны болью. Нос нестерпимо жгло, щипало губы. Ребро за ребром проснулась к жизни грудная клетка. Между лопатками вдавилось что-то твердое, словно он лежал спиной на оторванной от забора перекладине. Так он обычно чувствовал себя в молодости после пьяных драк. Но память, даже одурманенная, напомнила, что молодость в прошлом, а с пьяными драками давно покончено. Тогда почему же болит все тело? Может, он слетел с коня на полном скаку?

Но все это могло подождать, ведь дилижанс ждал с распахнутой дверцей. Сэм поднялся в него, ступил в эту темную пещеру, страдая от боли и желая найти там ту, что утешит его. Но внутри никого не оказалось. Там царил промозглый холод. Он отшатнулся, потерял равновесие и вскоре уже падал навзничь с невероятно высокой подножки. Он падал и падал, вращаясь, как веретено, сквозь ледяную пустоту, пока внизу не замаячила каменистая равнина. Она разрослась, простерлась во все стороны. Она неслась навстречу, и когда Сэм понял, что сейчас разобьется насмерть, он испытал всеобъемлющий, всепоглощающий ужас.

– Дилижанс уже прибыл, – сказал кто-то.

Сэм вздрогнул так сильно, что голова его вскинулась и снова больно ударилась о скамью. Сон разом слетел с него. Выходит, падение просто приснилось? Он облегченно перевел дух, прислушиваясь к тому, как бешено бьется сердце.

Только теперь ему пришло в голову, что неплохо бы открыть глаза и понять, что в конце концов происходит. Выходило, что он лежит на скамье, край которой немилосердно врезался между лопаток, и что над ним склоняется женское лицо на фоне потолочных перекрытий. На лице застыла гримаса легкого отвращения, которое Сэму до сих пор не приходилось наблюдать в такой непосредственной близости. Во всяком случае, не у особы прекрасного пола. Гримаса лучше любого зеркала объяснила, как он сейчас выглядит.

«Глаз, – подумал Сэм. – Он уже не со сливу, а с целое яблоко».

– Что, совсем посинело? – прохрипел он.

Вообще-то обычно он изъяснялся с легкостью, на слегка тягучем западном диалекте, но теперь из горла вырвались каркающие звуки, которых постыдился бы и старый ворон.

– Что, простите?

– Мое веко, оно синее?

Несколько секунд девушка, казалось, подыскивала утешительные слова, потом честно ответила:

– Не знаю, о каком вы спрашиваете, но они оба одного цвета.

– Значит, не просто синие, – хмыкнул Сэм. – С черным отливом, так?

– Увы, к тому же все это распухло. Производит жуткое впечатление. Как вы добились такого эффекта?

– Я повздорил с пятеркой крепких парней. Знаете, как это бывает – численный перевес и все такое.

– Вас побили.

– Ничего подобного! – отрезал Сэм.

Девушка ненадолго растерялась, потом неуверенно спросила:

– А из-за чего вы повздорили?

– Как вам сказать… они думали, что имеют полное право впятером затащить одну слабую женщину в переулок, чтобы ограбить. Ну, а я был другого мнения.

Сэм решил, что уже вполне способен сесть, и осуществил свой замысел. К несчастью, он проделал все слишком быстро, чуть было не свалился на пол, качнулся назад и снова оказался на спине.

– Видели бы вы тех ребят, – сказал он, пытаясь растянуть губы в самодовольной усмешке. – Двое из них сейчас тоже валяются, но на больничной койке.

– Я вижу, вы гордитесь этим, – заметила незнакомка. Сэм сдвинул брови, хотя и понимал, что лежа с вызовом не взглянешь.

– А почему бы и нет? Все зависит от ситуации. Послушай, Гвен…

Он прикусил язык. Положительно пора было принять иное положение, он был по горло сыт горизонтальным. Если бы только скамья не была такой узкой! Сэм завозился на сиденье, медленно и осторожно, как только мог. Ему удалось перекатиться на бок, не загремев при этом на пол, а потом и сесть наконец. Спрятав лицо в ладони, он издал долгий протяжный стон. Болели ребра, голова, колено, спина… впрочем, болело все, так что трудно было отделить друг от друга всевозможные неприятные ощущения. Он становился чересчур старым для любых драк.

– Ну и ну! – заметила девушка.

Сэм бросил на нее взгляд между растопыренных пальцев. Вид у нее был настороженный, и она успела отступить за пределы его досягаемости. В самом деле: ну и ну!

Она была тоненькая – должно быть, не больше сотни фунтов веса со всеми своими юбками – и при этом высокая, выше среднего роста. Нет, в самом деле, кожа да кости! И при этом у нее повернулся язык осуждать его. Сэм не удержался от отповеди.

– Ребята получили по заслугам, только и всего. Двоих унесли на носилках, а остальные трое, хотя и уползли сами, сейчас не в лучшей форме, чем я. Зато женщина не только ушла на своих двоих, но и унесла сумочку со всем содержимым. Она и не подумала поблагодарить, и все же, не скрою, такой расклад мне по душе, хотя и пришлось заплатить свою цену за это удовольствие.

Он вспомнил, что еще вошло в оплату, кроме синяков и ссадин, и умолк. Он явно был не в форме. Спорить неизвестно с кем да еще и называть ее Гвен!

– Ну и ну! – повторила девушка.

– Что, черт возьми, ну и ну? – осведомился донельзя раздраженный Сэм.