Оптимистка (ЛП)

Я могу думать только том, как согреть ее, в первую очередь, а потом уже помочь протрезветь. Беру ее за руку и, когда она медленно встает, веду ее в ванную, ставлю под душ и снимаю с нее футболку. Обе ее руки перетянуты бинтами в районе локтей. Она говорила, что собирается сегодня на прием к доктору. Должно быть, у нее брали кровь на анализы. При мысли об этом у меня встает в горле ком. Ей больно? С ней все хорошо? Увиденное просто убивает меня. Когда я расстегиваю джинсы, она даже не протестует. Не думаю, что Кейти понимает, что происходит. Стягивая мокрые штаны, я не могу не думать о том, сколько раз представлял себе этот момент и насколько неправильно это выглядит прямо сейчас.

— Положи руки мне на плечи, — встав на колени перед ней, говорю я.

Вздрагиваю, когда холодные пальцы касаются меня. Она избавляется от джинсов, и я поворачиваю ее спиной к себе. Не хочу видеть ее такой. Чувствую себя так, как будто оскверняю ее. Закрываю глаза и расстегиваю лифчик. Снимаю его и бросаю на пол. Потом стягиваю с нее плавки. С закрытыми глазами нащупываю кран, чтобы включить воду.

— Я собираюсь включить воду, Кейти. Прошу, оставайся на месте пока не согреешься. Договорились? — предупреждаю я ее, как обычно делаю это со Стеллой.

— Хорошо, — устало отвечает она.

Собираю мокрую одежду и складываю ее в сушку, заодно прихватывая футболку и боксеры. У меня нет ничего подходящего для Кейти, так что придется подождать, пока все высохнет.

Перед тем как войти в ванную, стучусь. Ощущаю себя извращенцем, вторгаясь в ее личное пространство. Черт, да я ощущаю себя так просто стучась в дверь.

— Ты в порядке, Кейти?

— Да, я согрелась, — эхом разносится ее голос из душа.

— Постой еще минутку. Ты была такой холодной. Я оставлю на полу полотенце и одежду для тебя.

Через пять минут она выключает душ. Подхожу к закрытой двери и прислушиваюсь, на случай если она упадет. Слышу, как она несколько раз ударяется о стену, но в остальном все вроде бы в порядке, поэтому я возвращаюсь в кресло.

Открывается дверь и выходит Кейти, она все еще пьяна, но уже не выглядит настолько жалко, как до этого. Футболка слишком длинна, мне даже не видно боксеров под ней. Это невероятно сексуально. Ее волосы завернуты в полотенце так, как делают это только девчонки. Она о чем-то напряженно думает.

— Спасибо, Келлер.

— Ты голодна?

Медленно, Кейти выходит из своей задумчивости.

— Немного, я не ужинала. Сегодня был вечер потребления жидкостей.

— Ну, тогда давай я приготовлю для тебя что-нибудь посущественнее.

Разогреваю остатки фетучини с соусом альфредо, которые готовил на ужин. Обычно я кладу курицу, но не сегодня. Наверное, я думал в это время о Кейти.

Проходит довольно много времени, когда она доедает всю подчистую. Ничего не имею против этого, потому что могу смотреть на ее рот и вспоминать каким нежным он был, когда я целовал ее неделю назад.

Наконец, она откладывает вилку в сторону и вытаскивает меня из мира фантазий.

— Это было великолепно, Келлер.

— Спасибо. Как ты себя чувствуешь? — Кейти стаскивает с головы полотенце, и теперь ее волосы разбросаны в полном беспорядке. Она снова выглядит как прежняя Кейти.

— Прямо сейчас довольно сносно. Кажется, мой план сработал. Хотя утром, скорее всего, будет не так хорошо.

Решаю умолчать, что уже и так утро. На часах 2:30.

— Утром, скорее всего, будет не так хорошо, — соглашаюсь я. — Что ты имеешь в виду, говоря, что твой план сработал?

Она качает головой, не желая говорить об этом. Кейти избавилась от бинтов, и теперь я вижу синяки и следы от иглы. Показываю на них, но она сразу же обхватывает себя руками, чтобы скрыть их.

— Ты сегодня ходила к доктору?

Кейти кивает.

— Узнала в чем проблема?

Она горько вздыхает.

— Все и так было известно. — Кейт вытягивает перед собой руки. Так они выглядят еще хуже. Меня начинает скручивать изнутри. — Вот, что делают врачи, чтобы оправдать себя. Убедить, что делают свою работу. — Она снова горько вздыхает. — Но это все просто игра, потому что ничего нельзя изменить, — говорит Кейти, особо выделяя "ничего".

Что-то не так. К горлу подступает тошнота.

— Что нельзя изменить, Кейти?

Она смотрит на меня и улыбается. Но это самая грустная улыбка, которую я когда-либо видел. Ее, как всегда, искренняя улыбка на фоне безнадежных глаз.

— Конец.

Мое беспокойство только усиливается. Сердце начинает стучать как бешеное.

— Что происходит?

Кейти молчит, между нами повисает гнетущая тишина.

Меня трясет, я взволнован, весь на нервах, испуган и раздражен.

— Скажи мне, что, черт возьми, происходит, — в отчаянии кричу я.

Молчание. Она просто сидит, но ее начинает трясти.

— Я люблю тебя, Кейти. — Это одновременно и заявление, и обещание, и разъяснение. Не знаю, что происходит в ее голове, но она должна знать, как я отношусь к ней. Как я люблю ее.

Ее нижняя губа начинает дрожать, а глаза наполняются слезами.

— Пожалуйста, не говори этого.

Хватаю себя за волосы, потому что не знаю, что еще сделать с собой.

— Черт побери, я люблю тебя. Что в этом плохого? Я знаю, что и ты любишь меня. Просто откройся мне. Скажи это. — Мое терпение на исходе.