Оптина пустынь и ее время

Изъ села отъ Батюшки намъ указали кратчайшш путь, вместо 12 верстъ — 6–7. Для меня это было великимъ благомъ. Правда, устала нога. Я старалась делать больгше привалы. Разстелю непромокаемое пальто, вытянусь во весь ростъ — только такъ отдыхала нога, — полежу долго, долго, поедимъ. Со мной была все время одна изъ моихъ оптинскихъ подругъ. Я ее возила на свой счетъ, — да съ палочкой въ путь потихоньку. 7 верстъ шли съ 1 ч. дня до 8–ми веч. Вся дорога ничего особеннаго не представляла, окружающая красота стала привычна нашему взору. Вотъ подходимъ мы къ одному большому селу. Золотые кресты двухъ колоколенъ церковныхъ ярко блестели въ лучахъ заходящаго солнца. Грандюзный, вчерне отстроенный храмъ формою корабля, выпукло рисовался на фоне золотисто–красныхъ закатныхъ лучей. Онъ какъ–то сквозилъ своими еще не застеклейными узкими оконными нишами. Невысокш куполъ надъ трапезой представлялъ собою корону, увенчанную крестомъ. Я насчитала 16 оконъ, надъ ними кружевной бордюръ изъ сточенныхъ красныхъ кирпичей. Эта незаурядная архитектура для деревенскаго храма заставила насъ долго любоваться. Какъ вдругъ глазамъ нашимъ, сразу подъ ногами, открылась целая картина: влево оврагъ, переходягцш въ долину. Мы должны были забрать вправо, чтобы пройти на противоположный край этого оврага, который широкой выпуклостью поднимался вверхъ, устланной яркой изумрудной зеленью, при нежномъ освещеши заходящаго солнца и манилъ насъ къ себе. Не успели мы пройти и ста шаговъ, какъ картина еще более живописная привела насъ въ еще большее изумлеше. Сейчасъ же подъ ногами, съ севера на югъ, показался оврагъ, поросшш кое–где кустарникомъ, а большей частью только травой. Сверху, восточные края этого оврага все еще освещались прощальными лучами заходящаго солнца, а внизу уже ложились вечершя тени. Совсемъ козьи тропинки вели на дно этого оврага. На мое счастье я вскоре увидела ложбинку, вероятно, оставшуюся после весенняго водопада; по ней я благополучно и сошла на дно оврага. Здесь, подъ ногами протекала чистенькая светленькая водичка, но очень узенькой полоской, которую безъ всякихъ затру дненш мы и перешагнули. Сейчасъ же начался крутой подъемъ и мы стали подниматься узенькой извилистой тропинкой. Намъ пришлось раза 2–3 остановиться передохнуть, пока мы поднялись. Но что это за вода въ огражденныхъ водоемахъ, откуда она можетъ быть на высокомъ косогоре?!

Смотримъ, а передъ нами бежитъ тоненькой струйкой одинъ ручеекъ, другой, а тамъ третш, а вотъ здесь образовался крошечный водопадъ. Оказалась прекрасная родниковая вода, чистая, какъ хрусталь, вкусная–вкусная, безъ всякой примеси, или какого–либо запаха. Мы поднялись наверхъ, оглянулись назадъ. Солнце ушло за горизонтъ, пурпурныя облака догорали и на землю тихо спускались вечершя сумерки. Господи, Господи, думалось мне, если бы эта земная красота навсегда приковала мое сердце къ созерцашю вечной, невянущей красоты! Въ уме проносились картины священной исторш одна за другой. И долина iорданская и гора Фаворъ. Не выдержала и запела: «На Фаворъ взошелъ еси… — Поятъ три Своя ученики, на Фаворъ взошелъ еси…» Благодарныя Господу всей душой и сердцемъ мы повернулись, чтобы продолжать свой путь. Но онъ уже близился къ концу, т. к. околица села началась и своими прихотливыми зигзагами ввела насъ въ центръ селешя. Околица простая — изгородь изъ жердей, за которыми высоко–высоко подымались верхушки душистой конопли. Раскаленный дневнымъ солнцемъ воздухъ не успѣлъ еще остыть, а потому весь былъ насыщенъ сладко–душистымъ запахомъ конопли, которую, кстати сказать, я очень люблю.

Описывая видѣнную красоту, я вновь переживаю и ощущаю ту радость и ту благодарность Господу, за доставленное мнѣ великое утешете. И все это по заботѣ о мнѣ дорогихъ моихъ отцовъ. Царствiе имъ небесное! Два года тому назадъ случайно была раскопана могилка Батюшки Нектарiя. Бѣлые и чулочки истлѣли, а тѣло белое. Миръ праху Твоему, дорогой Батюшка!

Обрашеніе спирита

Изъ книги В. П. Быкова, бывшаго редактора одного изъ самыхъ вуйятельныхъ спиритическихъ журналовъ въ Россш въ началъ XX вѣка «Тихiе прiюты для отдыха страдающей души». Москва, 1913 г.

Въ настоящее время iоанно–Предтеченскш скитъ Оптиной пустыни, какъ мы говорили выше, представляетъ собою центральный пунктъ для оптинскихъ богомольцевъ.

И, действительно, и по внешнему виду, и по внутреннему укладу эта святыня является поистине красотой всей Россш.

Достаточно выйти изъ пустыни на ту очарователь ную дорожку, которая идетъ къ скиту, чтобы вашу душу охватило какое–то исключительное, по своему настроешю, чувство.

Передъ вами развертывается съ обеихъ сторонъ чудная, густая сосновая аллея, и вы сразу чувствуете, что переходите въ какой–то совершенно иной мiръ.