Оптинский старец иеросхимонах Амвросий

При глубоком же смирении, несмотря на свой веселый характер и несмотря на свою сдержанность или спрятанность, старец Амвросий нередко и против своей воли проливал слезы. Он плакал, как выше было упомянуто, среди служб и молитвословий, отправлявшихся по какому-либо случаю в его келье; в особенности если, бывало, по желанию просителей отправлялся молебен с акафистом перед особенно чтимой им келейной иконой Царицы Небесной «Достойно есть». Во время чтения акафиста он стоял около двери, неподалеку от святой иконы, и умиленно взирал на благодатный лик Всепетой Богоматери. Всем и каждому можно было видеть, как слезы струились по его исхудалым ланитам. Он всегда скорбел и болезновал, иногда до пролития слез, о некоторых из духовных чад своих, отягощенных душевными недугами. Плакал о себе, плакал о частных лицах; скорбел и болезновал душою и о всем дорогом ему Отечестве и о благочестивых царях русских. Так, по случаю убиения императора Александра II он в глубокой скорби писал к одной особе: «Не знаю, что вам написать об ужасном настоящем времени и жалком положении дел в России. Есть одно утешение в пророческих словах святого Давида: Господь разоряет советы языков, отметает же мысли людей и отметает советы князей. Совет же Господень во век пребывает (Пс. 32, 11). Господь попустил Александру II умереть мученической кончиной, но силен Он подать помощь свыше Александру III переловить злодеев, зараженных духом антихристовым... Антихрист, по объяснению толковников Священного Писания, должен прийти во время безначалия на земле. А пока он еще сидит на дне ада, то действует через предтечей своих. Сперва он действовал чрез разных еретиков... а теперь чрез образованных нигилистов стал действовать нагло и грубо паче меры»131. Впрочем, когда некоторые из приближенных к старцу, по случаю неслыханного злодеяния, были в большом смущении, старец в утешение их, при мысли о восшествии на престол императора Александра III, благонадежно в восторге радости воскликнул: «Жив Господь, и живы души наши!»

Появлялись у старца в свое время и слезы радости духовной. В особенности можно это было видеть при слушании им стройного нотного пения некоторых церковных песнопений. Тут он не мог сдерживаться, между тем как неземная радость светилась в лице его.

Но, находя скорбение в своей греховности необходимым и для всякого человека грешника, старец, если видел в ком-либо из относившихся к нему рассеянность и невнимательность к себе, ткнет, бывало, ему в лицо пальцем и промолвит: «У, безболезненное сердце!» Повторял также иногда для назидания учеников своих слова преподобного Ефрема Сирина: боли болезнь болезненне, да мимотечеши суетных болезней болезни.

От истинного плача, соединенного со смирением, по учению святого Лествичника, происходит кротость. Это боголюбезное свойство имелось потому в душе старца Амвросия, так сказать, по естественному сцеплению добродетелей. Сколько ни приходилось ему испытывать разного рода скорбей, напастей и болезней, но ничто не могло сильно расстроить его, он всегда был весел и покоен. Лежа на одре болезни, он иногда по обычаю своему шутил с окружавшими его монахами; сам пребывая в крайнем изнеможении, утешал малодушных — или через силу проговоренным словом, или отечески ласковым взглядом, или прикосновением ослабевшей руки. Обыкновенно, когда старец находился в сильной болезни, — а это было нередко, — все почти скитские братия, в особенности недавно поступившие послушники, были в унынии. Был в скиту один послушник уже пожилых лет, с лысиной на голове И. Ф. По случаю тяжкой болезни старца, расстроенный, пришел он в его келейную в надежде, нельзя ли хоть молча получить благословение от старца. Надежда его не обманула. С тугой сердечной он подошел к лежавшему на койке страдальцу, поклонился, по обычаю, в ноги и протянул руки, чтобы принять благословение. Преподав благословение, старец слегка ударил его по голове, шутливо проговорив едва слышным голосом: «Ну ты, лысый игумен!...» «Как гора свалилась с плеч моих, — сказывал после послушник, — так легко-легко стало на душе». Пришедши же в свою келью, он места не находил от радости. Все ходит по келье да твердит: «Боже мой! Что же это такое? Батюшка-то, батюшка-то сам едва дышит, а все шутит». Множество было подобных примеров. И так как старец часто сильно недуговал, а совершенно здоровым и никогда не был, то между близкими к нему на вопрос «Как здоровье батюшки?» сложился даже общий ответ: «Он веселенький». Так всегда душа старца находилась в тихом и мирном устроении. Однако заметим при том, что строптивость некоторых, упорство и настойчивость жить и действовать по-своему и его по временам выводили из терпения и заставляли приходить в негодование.