Затем предложим вниманию читателей рассказ вышеупомянутой, знакомой Анисьи Андреевны Шишковой, г-жи Варвары Дмитриевны Мусин-Пушкиной. Вот ее собственные слова: «Позволяю себе изложить, как умею, рассказ о благодеянии Божием, оказанном моему сыну, по святым молитвам досточтимого старца Оптиной пустыни, отца Амвросия, которое вспоминаю с глубоким чувством умиления и благодарности к почившему любвеобильному молитвеннику. 27 мая 1878 года четырнадцатилетний сын наш Дмитрий заболел непонятным для нас недугом: страданием уха, головы и челюстей, с сильной течью из правого уха и жаром, доходившим по временам до 40 градусов. При этом он лишился слуха. Ночью он стонал, кричал от боли и бредил. Его сон был беспокойный, прерывистый, но часто ночи проходили совсем без сна. Мы приписывали эти страдания внутреннему нарыву в ухе. И очень боялись последствий. Приглашенный доктор — специалист по ушным болезням г. Белев, по тщательном осмотре больного, объявил нам, что у нашего сына очень серьезный случай ушного катара, происшедшего вследствие воспаления среднего уха, и что этот упорный катар произвел прободение барабанной перепонки. Эта болезнь признается неизлечимой. Доктор Белев, между прочим, стал нас утешать, говоря, что надежда есть на молодые годы больного, что в этой болезни необходимо большое терпение, что в отдаленном будущем можно надеяться на поправку и прочее. Присутствие же нарыва он положительно отрицал. После двух недель то усиливающихся, то ослабевающих страданий доктор посоветовал нам перевезти нашего сына в деревню на чистый воздух, так как у больного явилось сильное малокровие, страшная бледность и упадок сил; отсутствие аппетита было тоже чрезмерное; отсюда недовольство и раздражительность. Повинуясь совету врача, мы бережно перевезли сына в деревню (в Можайском уезде Московской губернии), надеясь на благотворное влияние перемены воздуха. В самый день приезда страдания больного до того усилились, что лицо его искажалось, глаза с трудом открывались, и очень часто мучительные крики стали раздаваться по всему дому. Хотя первоначального жара, появлявшегося в Москве часто и периодически, почти не повторялось, но страдания и слабость с каждым днем усиливались, так что больному трудно было приподнимать голову с подушки и малейший шум или даже звук причинял ему крайние страдания. Вообще состояние его казалось безнадежным, но Господь велик и милостив. 24 июня мой муж приехал из Москвы в деревню и предложил мне ехать всей семьей помолиться и поговеть в Оптину пустынь и там попросить благословения и святых молитв старца отца Амвросия. Уезжая, мы поручили больного сына попечению учителя и старой няни, которые оба его любили и в которых мы были уверены.
Приехав 26 июня в Оптину пустынь, муж мой, две дочери, племянник, воспитанница наша, горничная и я — все мы отправились в скит к о. Амвросию и передали батюшке о состоянии нашего больного сына, переносившего нестерпимые муки, и просили его святых молитв о болящем. Батюшка спокойно ответил нам, приветливо улыбаясь: “Ничего, ничего, успокойтесь, все пройдет; молитесь только Богу”. Каждый день мы стали посещать отца Амвросия, и батюшка был настолько милостив, что беседовал с нами подолгу и тем подкреплял нас всех, говоря: “Молитва родителей доходна до Бога: веруйте только в Его милосердие и молитесь, а Господь вас утешит”. Мы говорили ему, что не надеемся на свои грешные молитвы, а уповаем на его ходатайство и святые молитвы. Он дал нам понять, что Господь нас обрадует. По совету и благословению старца мы пробыли в Оптине еще три дня, чтобы поговеть. Исповедь у него оставила в нас глубокое впечатление. Отговев и причастившись Святых Христовых Таин в самый день памяти святых апостолов Петра и Павла, мы еще были у батюшки и опять, по его благословению, остались еще на три дня, несмотря на то что получали о сыне неудовлетворительные известия. Батюшка каждый день повторял: “Не беспокойтесь, Господь вас утешит, веруйте только в Его милосердие”.
1 июля, получив известие о сыне, что его невыносимо болезненное состояние ухудшается с каждым днем и что, по-видимому, надо ожидать близкого конца, мы решились, немедля приняв благословение отца Амвросия, тотчас пуститься в обратный путь. Но батюшка благословил нас выехать только на другой день. 2 июля, тотчас после ранней обедни, в 9 часов утра мы все пришли к старцу. Он всех нас благословил с лаской и напутственным словом и, обращаясь к моему мужу и ко мне, сказал: “Не беспокойтесь и не огорчайтесь; поезжайте с миром: надейтесь на милосердие Божие, и вы будете утешены. Молитесь Богу, молитесь Богу! Вы будете обрадованы”. Потом он мне подал два небольших креста, надетые на пояски с вытканными на них молитвами: одна святому Тихону Задонскому, а другая — святому Николаю Чудотворцу, — для меня и для нашего сына со словами: “Передай сыну мое благословение”. Уходя, мы еще раз усердно просили его молитв. “Хорошо, хорошо”, — отвечал он поспешно и тотчас прибавил: “И вы молитесь Богу”. Благословивши всех, он нас отпустил.