Опции

Луговец же предлагает другую борьбу. Подпольные кружки, дискуссии, изучение запрещённых книг… Возможно, придётся подбрасывать какие-нибудь брошюрки с новыми изобретениями. Может, придётся агитировать рабочих и крестьян. Ещё я слышал, что у творов есть целая сеть подпольных цехов, в которых они изготовляют образцы новой техники, что строжайше запрещено. И даже, говорят, есть подпольные магазины, где творы торгуют своими новинками, а на вырученные деньги тратят на свою борьбу с опциями и людской серостью.

Нас накормили гадким обедом. И до обеда, и во время него, и после я молчал, обдумывая предложение Луговца.

После обеда сокамерник завалился на нары, пользуясь своими правами больного человека. Немного подумав, лёг на нары и я, чтобы немного подремать, а перед этим подумать над необычным предложением Евгения Павловича.

Но ничего обдумать я не успел. Загремели ключи в дверях. Я решил, что сейчас получу взбучку от «вертухаев» за то, что среди белого дня валяюсь.

- По твою душу, - быстро прошептал мне моментально проснувшийся Луговец. – Держи! Прячь быстрее!

Я машинально взял в руку твёрдую картонку и быстро сунул её в боковой карман пиджака.

- Дёмин, с вещами на выход! – крикнул сержант.

- Я ж говорил, что тебя освободят! – обрадовался Луговец.

- А вы как же?

- За меня не беспокойся. Я тоже скоро выйду. Нет у них ничего против меня.

Мы сердечно попрощались. Вещей у меня не было, вернее, то, что было, отобрали. Поэтому я вышел из камеры налегке, но с тяжёлым сердцем. Луговец – оптимист. Я не был уверен, что меня так просто отпустят.

Ещё раз пройдя все «стоять»-«лицом к стене»-«руки за спину», я оказался в знакомом кабинете у Полевого.

Тот, как обычно, сидел, уткнувшись в бумаги. Наверное, это у него был один из методов работы с преступниками – делать вид, что чем-то сильно занят, а в это время украдкой следить за состоянием подопечного.

- Здравствуй, Дёмин, - поприветствовал он холодно. – Выспался?

- Отлично выспался, господин майор! – бодро ответил я, ломая голову над тем, куда меня судьба бросит дальше.

- Луговец не надоел в камере?

- Нет, господин майор, не успел надоесть! Да мы почти и не разговаривали.

- Конечно, конечно… - рассеянно проговорил майор. – Да ты присаживайся, в ногах правды нет.

- Ничего, я постою, - скромно ответил я.

Майор опять надолго погрузился в бумаги, и я пожалел, что отказался от предложенного стула.

- В общем, Дёмин, мы тебя отпускаем… - неохотно выдавил он из себя, не отрываясь от бумаг.

Я чуть не подпрыгнул от радости. Сердце радостно заколотилось, я даже испугался, что этот стук услышит Полевой и передумает меня отпускать.

- Сигнальчик мы проверили, ничего особенного. Дело ещё и в том, что за тебя похлопотали…

Этим он меня озадачил. Кто мог за меня поручиться? Неужели Алексеев приехал на выручку? Но он вроде птица не такого полёта, чтобы улаживать дела с силовиками.

- И это удивительно, что за тебя поручаются высокие люди. Я бы лично тебя ещё денёк-другой подержал в камере. Для профилактики. Будь на то моя воля.

«Будь твоя воля, ты бы вообще половину населения пересажал для профилактики», - подумал я, а вслух промолчал.

Полевой закурил и предложил мне сигарету. Большого удовольствия курить с майором у меня не было. Будь на то моя воля, я бы уже сломя голову летел из этого мерзкого заведения.

- Ты вроде парень неплохой, Дёмин, - обрадовал меня майор. – Поэтому я тебе один совет дать хочу. То, что тебе наплёл в камере Луговец, не бери в голову.

Он громко захлопнул папку с бумагами.

- Я специально тебя с ним посадил. Проверить тебя хотел. И мне понравилось, как ты с ним себя вёл.

Если верить фильмам, настал момент, когда мне должны предложить сотрудничество. Я должен буду следить за коллегами, подслушивать и подглядывать, а потом писать докладные в «Антиинвентор». А мне за это будут какие-то крохи перепадать. И я начал обдумывать, как бы мне повежливее отказать Полевому, чтобы он меня не запер ещё на пару суток.

- Тебе это не надо, - сказал майор, даже не подумав предложить стать агентом. – Ты парень молодой, у тебя всё впереди. Не связывайся с творами. Покатишься – назад дороги нет. Эти сволочи тебя подставят, чтобы самим выкрутиться. У интеллигентов всегда так. Шкурное, трусливое племя!

- У меня даже и мысли об этом не было! – заверил я, для убедительности удивлённо выпучивая глаза.

- Я рад за тебя, - равнодушно ответил майор.

Он вытянул из ящика стола бланк. Моё сердце опять застучало от радости – я увидел заголовок «Пропуск».

- И ещё я бы тебе посоветовал, юноша, сменить профессию, - проговорил майор, старательно заполняя бланк.

- Зачем? Креаторство ведь не запрещено, - удивился я искренне.

- Запрещено, не запрещено… Я же уже говорил, что твор – это выросший креаторщик. Занимаясь своими идейками, ты можешь придумать что-нибудь попадающее под запрет. И опять окажешься в этом кабинете.

«Вот уж не дай бог!» - подумал я.