Опция поиска

может. Ну не уборщица же Тимофеевна! Тимофеевна директорские телефоны не

знает. Да и не станет она лосьоны красть. Не колбаса, чай. И не главбух Элеонора, с

которой у Грушиной по временам случались стычки. Та тоже считала себя правой

рукой босса и всячески старалась отжать верную секретаршу с отвоеванных позиций.

Однако представить себе надменную счетную машину крадущей парфюм с полок

магазина Грушина никак не могла даже при всей неприязни к этой наглячке. А

больше женщин на фирме не работало. Точно, Бурова попалась. Доигралась, коза.

Пребывая в таком блаженном состоянии, Вероника Степановна не сразу

смогла вникнуть в смысл вопроса, который закончил излагать судейский.

– Вы как смеете?! – взвилась она, сообразив, на что тот намекает. – Какие еще

барышни?! Нет у Леона, я хотела сказать, у Леонида Николаевича никаких барышень!

И не было никогда! Это же честнейший человек! И порядочнейший! Не вздумайте

свои грязные домыслы где-нибудь распространять! Надо же – барышни!

«Ого, – подумал Костик, – Как тетенька распалилась. Е-мое, Леон!… Нужно

будет Лерке рассказать. Или воздержаться? Пожалуй, лучше будет воздержаться»

А вслух произнес, добавив в свой голос строгость лица при исполнении:

– Вы на меня не наезжайте, девушка! Я, между прочим, не ерундой занимаюсь,

а государственное дело делаю. И мой вопрос законный, я обязан его задать.

Поразмышляйте лучше о том, что шеф вас по головке не погладит, когда вернется из

отлучки и узнает, что его жена на нарах застряла, потому что вам не хотелось помочь

судебной власти. Или, вы думаете, погладит?

Глаза Грушиной сделались испуганными и несчастными. Она из себя

выдавила:

– Возможно, он рыбу ловить уехал? Или на охоту с друзьями?

– Так, так, – оживился пристав. – А с кем он ездит на рыбную ловлю?

Возможно, вы знаете сотовые его друзей? Тогда проблема была бы решена.

Вероника замотала головой.

– Сказать по правде, я никогда не слышала от него, чтобы он куда-то ездит

рыбачить или охотиться. Это я так, наобум сказала. Может, ездит, может, и нет. А вот

что мне точно известно, так это…

– Нормуль, – самодовольно изрек Константин, плюхнувшись на пассажирское

сиденье джипа. – Бабы у Лёни нет. Ручаюсь. От такой холеры, как его секретарша,

что-то утаить нереально. Тем более, что у нее к твоему хазбенду личный интерес.

Патологическое чувство. Прикинь, она его Леоном зовет. Умора. Посему делаю

вывод, что «Леон», – Костик противно хрюкнул, – у секретарши под особым

пристальным надзором. Ты, конечно, Лер, извини. Кстати, у Воропаева за

периметром круть нереальная. Я ждал увидеть бытовочку для главбуха и два

верстака под навесом, а твой Лёня, получается, почти все цеха оккупировал.

Валерия рассеянно улыбнулась, пропуская мимо ушей Костино уважительное

изумление. А патологическое чувство «холеры Грушиной» для нее новостью не было.

Фигня это, а не новость.

Константин молодец, справился с задачей. Если сама Грушина наличие у

«Леона» посторонних баб не зафиксировала, то нет их у него процентов на 99 и 9 в

периоде.

Напрасно Лера мальчишку напрягла, ведь знала, что ее муж не такой. Но она

решила прислушаться к совету Киреевой, чтобы напрочь исключить данный вариант

и отбросить его как версию. Потому что, пусть лучше Воропаев валяется под

капельницей в реанимации, чем в койке у молоденькой развратной стервы, прав

Константин, Валерия от себя это и не скрывала.

Хотя, как это нету бабы?! Ты что, забыла? А «роковая любовь» из

провинциального театра? Антонина ехала в Москву, значит, Антонина могла ехать на

свидание к Леониду. А что Воропаев звонил вечером того дня в Глыбокоречинск, так

данному факту могут найтись и другие объяснения.

Валерии живо нарисовалось, как, выключив мобильники, чтобы отгородиться

от внешнего мира, упражняется сейчас парочка на раскладном диване в какой-

нибудь съемной квартире в Бирюлево или Ховрино, а в промежутках между сессиями

лакает охлажденное вино и строит планы на будущее. В то время как клуша-жена

сходит с ума от беспокойства, представляя мужа с проломленной башкой на грязном

асфальте у мусорных баков.

Лера глубоко втянула носом воздух, чтобы не расплакаться. «Мне еще везет,

что я Воропаева не люблю. А то бы настрадалась», – растерянно подумала она. Но

плакать хотелось остро. Хорошо, что Костька не заметил.

Однако, ты уточни хотя бы для себя самой, детка: а чего ты, собственно,

хочешь добиться? Какого, так сказать, результата? Ты летела, как угорелая, в

Глыбокоречинск, чтобы выплеснуть в лицо мужу презрение и сообщить, что не он

тебя бросил, а ты его, а на поверку оказалось, что лишь затем летала, чтобы

убедиться, что он в Глыбокоречинске не появлялся. Ты впутала в авантюру Костика,

чтобы он нашел след гипотетической Лёнькиной любовницы, направляясь по

которому ты, якобы, наткнешься на беглого мужа. И зачем же хотела наткнуться?

Примерно за тем же – сообщить ему, что он подонок. Или все-таки для того, чтобы

предупредить о какой-то там грозящей ему опасности? То есть, наступив на гордость,

была готова ввалиться в гнездышко, лишь бы уберечь неверного благоверного от