Opus 1

Мэт лишь рассмеялся. Высоким заливистым многоголосьем, нывшим в ушах перезвоном ржавых бубенцов. Очень зловещим полным отсутствием в нём какой-либо зловещести, если не считать задорную безуминку.

– Посмотрим, златовласка. – Демон растворился за гранью зримого, предоставив Еве возможность хоть всю ночь смотреть на электронную вязь книжных строчек. Теперь, в безнадёжно испорченном настроении, текст резал глаза и чувство вкуса невыносимой бездарностью. – Посмотрим.

Глава 20 Con fuoco [29]

– Честно сказать, я удивлён, – изрёк Миракл, следующим вечером заглянувший в замок Рейолей.

– Чему, лиэр? – уточнила Ева, вышагивая рядом с ним по садовым дорожкам.

– Мирк, не «лиэр». Даже при дворе наречённые зовут друг друга по имени. Привыкайте… вернее, привыкай. – Он вскинул руку чуть выше, освещая путь фонарём, внутри которого мерцал волшебный кристалл. – Удивлён, что вы с Уэртом всё же сошлись.

Скрывая обескураженность, Ева сощурилась на белый свет фонаря, разгонявший мглу сиреневого вечера. Фонарём Миракла заботливо снабдил Герберт, когда тот предложил Еве повторить прогулку по саду – наедине; абсолютная невыразительность лица некроманта подсказывала, что восторга по поводу этой прогулки он отнюдь не испытывает.

Согласилась Ева лишь по одной причине: ей было что обсудить с Мираклом без лишних ушей. Ему, как она подозревала, тоже.

– Это так заметно? – спросила она наконец, не видя смысла отрицать.

При посторонних они с Гербертом друг от друга не шарахались, но и вольностей себе не позволяли. Поутру некромант и вовсе встретил её в тренировочном зале опущенными глазами, прохладным небрежным тоном и осторожными взглядами искоса. Весь его вид, безмолвно говорящий «боже-что-я-вчера-творил», выдавал жуткое похмелье после вчерашнего эмоционального запоя – а ещё он явно опасался увидеть то же в её лице.

«Хватит так на меня смотреть», – потребовала Ева.

Немое «как?» она прочла в пытливом, чуть опасливом взгляде.

«Как будто я – объект жертвоприношения, которому бестолковые жрецы забыли засунуть кляп. А ты – рогатое чудище, которое громкие вопли приводят в состояние неконтролируемой паники, не говоря уже о том, что напрочь отбивают аппетит. – Дождавшись, пока Герберт фыркнет, Ева удовлетворённо привстала на цыпочки, чтобы чмокнуть его в нос – окончательно разбивая тоненькую корку бесчувственной наледи на его лице. – Я вчера была в здравом уме и твёрдой памяти, не сомневайся».

«Насколько здравый ум вообще возможен в подобном состоянии», – пробормотал тот.

«Неживом?»

«Неровно дышащем, скажем так».

«О, тогда тебе точно не о чем беспокоиться, – заверила его Ева, вновь коснувшись паркета невысокими каблучками домашних туфель. – По причине отсутствия моё дыхание смело можно считать самым ровным в мире. Ровнее не бывает».

Погасив мелькнувшую улыбку, Герберт посмотрел на неё почти сурово:

«Только спуска от меня по такому поводу не жди».

«И в мыслях не было».

Герберт слово сдержал: заклятие левитации они разучивали два часа кряду, что оставило Еву совершенно без сил – и, если б не регенерация, оставило бы к тому же с разбитыми локтями, коленками и носом. Зато паутина неловкости, соткавшаяся за ночь, между ними больше не возникала.

– Я научился замечать то, что люди стараются сделать незаметным, – сказал Миракл, потрескивая тонкой корочкой льда на лужах, бьющейся под его шагами. – Полезный навык для бойцов и королей.

– И шпионов. Уверен, что не ошибся с выбором профессии?

– С трона шпионить куда приятнее.

– А ещё трон делает тебя куда заметнее. И куда… мишенистее.

Не сбиваться на «вы» пока стоило Еве немалых усилий. Тем необходимее было к этому привыкать.

– В том-то и дело. Беспечные люди смотрят вперёд и не замечают того, что таится у них за спиной. Люди осторожные привыкли жить с оглядкой – и отвыкают всерьёз относиться к тому, что нахально маячит у них перед носом. – Миракл рассеянно оглянулся на окна замка, светившиеся за их спинами. – Значит, тебе удалось к нему пробиться.

– Будто это не ты способствовал тому, чтобы он закрылся, – аккуратно выруливая на ту самую тему, что ей хотелось обсудить, мягко заметила Ева.

Расспросить Герберта о ссоре с братом она пока не успела. Тема была слишком опасной. Но подтолкнуть самого Миракла усомниться в том, что он так и не выяснил годы назад…