Opus 1

– Так ты не желаешь лично удостовериться в моих успехах? – самую капельку жалобно спросила Ева. А что: Он и Она, потрескиванье поленьев в камине, Эльен, на заднем плане выводящий проникновенную песню в лучших традициях лирических хитов Диснея… В конце концов, чем призрачный дворецкий хуже поющего чайника? Еве недоставало многослойного бального платья и лёгкого налёта провинциальности, а Герберту – повышенной шерстистости и рогов, но то было определённо к лучшему.

Нарисованная картинка была до прискорбного сладкой, однако в семнадцать можно изредка позволить себе навестить кондитерскую девичьих грёз.

– Я не танцор. Ни разу, – сказал Герберт, подменяя сахарную вату розовых мечтаний сдержанной кислинкой реальности. – Но великодушно позволю сладкоречивой лиоретте упорхнуть к другому её поклоннику, коли она так хочет порадовать меня наглядным воплощением своего прилежания.

Выразив разочарование демонстративной гримаской, Ева протянула руки Эльену, с готовностью шагнувшему навстречу. Танцевать с призраком было забавно: ощущение его пальцев на талии – невесомых, осязаемых скорее мягкой колкостью ткани, чем реальными прикосновениями, и тем не менее дарящих опору, – могло и более опытную танцовщицу сбить с толку. Но Ева уже привыкла.

С другой стороны, размышляла она, исполняя замысловатые па под мерный счёт партнёра (керфианский тильбейт, явно состоявший в дальнем родстве с земным менуэтом, танцевали на три восьмых), сладость без кислинки быстро приедается. И приторности молочного шоколада Ева всегда предпочитала благородную горечь тёмного, а варенью – клюкву в сахаре.

Чёрт, как же она соскучилась по еде! Что за несправедливость: даже учась застольному этикету, не иметь возможности попробовать ни кусочка!..

– Неплохо, – великодушно бросил Герберт, когда они чинно расступились в ожидании вердикта. – Так и быть, поверю, что уроки вы посвящали не одному лишь отдыху от них. Эльен, буду благодарен за фейр.

– Как будто ты и в самом деле в нас сомневался, – сказала Ева, когда призрак оставил их наедине.

– Почему нет?

– Если б сомневался, устроил бы мне экзамен куда раньше. Ты слишком хорошо знаешь Эльена, чтобы позволить себе думать, будто он может тебя подвести.

– Пугающая проницательность. – Герберт откинулся на гобеленовое покрывало, расплескав светлые пряди по цветочному плетению пёстрых нитей. – Иди сюда.

Эльен, о грядущем возвращении которого она успела благополучно забыть, застал их в обнимку по соседству с Дерозе: убрать виолончель пока было недосуг. И если Ева дёрнулась, когда дверь открылась, Герберт даже не шелохнулся. Аристократы привыкли не замечать слуг, а у тех (судя по неуловимости скелетов, встречи с которыми за всё время пребывания в замке Ева могла пересчитать по пальцам) умение быть незаметными входило в плоть и кровь… Ну, и в кости, остававшиеся после утраты того и другого.

Наверное, вскоре Ева тоже привыкнет. Привыкла же валяться на кровати прямо в туфлях – Эльен в своё время убедительно растолковал, что в светском обществе принято забираться с обутыми ногами и на диваны, и в кресла, и в застеленные постели. Туфли снимают исключительно перед сном, никак не для коротких отдохновений, а о чистоте пола, мебели и покрывал пусть заботятся слуги…

– Чем занимался? – поборов неловкость, спросила Ева, когда призрак безмолвно удалился, оставив фейр и печенье на прикроватном столике.

– Воскрешающей формулой, – пробормотал Герберт ей в волосы.

Он обнимал её сзади, как дома Ева обнимала подаренного Динкой огромного плюшевого медведя. Скорее сонно, чем страстно.

– Для меня?..

– Для кого же ещё.

Новость была в новинку – она уже свыклась с мыслью, что без посторонней помощи некроманту её не воскресить.

– И как успехи?

– Не слишком хорошо.

Повернувшись в его руках, Ева кончиками пальцев обвела фиолетовые тени, кругами расползавшиеся у Герберта под глазами, лишь сейчас задаваясь вопросом, сколько же, собственно, он спит. Вчера после ухода Миракла они разошлись довольно рано, но Герберт выглядел человеком, который высыпался разве что откуда-то. Да и когда бы ему нормально спать? Вся эта возня с пророчеством, уроки и другое времяпровождение с ней, забота о землях под его управлением, а тут ещё и формула…

– Не расстраивайся. Даже для тебя изобрести такое с первого раза было бы слишком сказочно.

– Я работаю над ней неделю, – глядя в точку чуть выше её бровей, проговорил некромант едва слышно. – Пока не вывел даже черновик, с которым можно было бы приступить к опытам. Слишком много сложностей. Слишком много факторов, которые нужно принять в расчёт.

– У тебя сейчас других забот по горло, чтобы ты мог как следует на ней сосредоточиться, – уверенно напомнила Ева, искренне радуясь, что ни капли не тревожится по этому поводу. Меньше всего на свете Герберту сейчас нужны её расстройства и сомнения. – Как разберёмся с пророчеством, дело пойдёт на лад. К тому же Айрес может помочь, ты сам говорил.

– Да. Говорил. – Помолчав, он коротко коснулся губами её губ. – Сыграешь мне?