Opus 2

Картины Манель пропали со стен. В золотой гостиной заметны были следы обыска. Клаустур стоял открытый, ноты валялись на полу – на желтоватой бумаге виднелись отпечатки чьих-то грязных подошв. Тихо закрыв крышку инструмента, Ева села на пол; бережно взяв один из разбросанных листков, как могла, воспроизвела в голове написанное.

Отложив в сторону, взяла следующий.

Когда – час или вечность спустя – она вышла, прижимая к груди последнее законченное сочинение Кейлуса Тибеля, собранное ею страница за страницей, остальные аккуратной стопкой лежали на осиротевшем клаустуре.

Даже некроманты не могли заставить мертвецов жить. Зато музыка – могла.

Глава 19 Ripieno [25]

– Альянэл из рода Бллойвуг, Повелитель дроу, Владыка Детей Луны, – возвестил герольд.

В наступившей тишине, вязкой, как жидкая канифоль, не было слышно шагов тех, кто вошёл в зал. Не могло быть, даже если бы их не приглушала ковровая дорожка, которой выстлали проход от дверей к тронному возвышению. Но шуршание их одежд и лёгкое звяканье доспехов звучали вкрадчивой песней неслучившейся войны.

Первым на золотую ткань, расшитую алыми астрами, шагнул знаменосец. К удивлению Евы – человек. К ещё большему удивлению – девчонка, на вид почти подросток. Она несла королевский штандарт, крепко сжимая лакированное древко; над её темноволосой макушкой реял звёздный венец, и луна, вышитая серебром на чёрном шёлке, и роза, заключённая в круглый бледный лик любимицы поэтов. За девчонкой следовали гвардейцы в лёгкой, гибкой, чёрной с серебром броне: жёлтые глаза на молодых лицах сияли драконьим огнём, кожа – серый пепел, волосы – сгущённый звёздный свет.

Их Повелитель шёл в центре процессии, окружённый бдительной охраной и блестящей свитой. Бархат его плаща ниспадал на алые астры; чернильные складки со сливовым подбоем скользили по дорожке струями ночной тьмы, затмевающими солнечный свет. За ним тенью, шаг в шаг, ступал молодой мужчина в мантии колдуна – второй и последний человек в делегации. Длинные русые волосы свободно падали на тёмно-серый шёлк, кожа казалась бледной почти до болезненности.

– Добро пожаловать, Повелитель Альянэл, – сказал Миракл, когда дроу расступились перед троном, чтобы их Повелитель мог приблизиться к королю Керфи. – Я рад нашей встрече.

Правителей соседней страны он приветствовал на риджийском, на котором говорил бегло и безупречно, лишь с лёгким певучим акцентом. Как вскользь упомянула Мирана, её сына готовили к правлению основательно, так что Мирк свободно изъяснялся на пяти основных языках этого мира. Ева не знала ни одного, но переводческой магии не было разницы, с какого переводить: с керфианского или риджийского.

Правителей соседней страны они встречали у подножия тронного возвышения, пока у стен волновалась и перешёптывалась придворная толпа. Так гласил этикет: послов король встречает на троне, но с другими королями он равен. Заставлять их смотреть на тебя снизу вверх – оскорбление, а то и недвусмысленная угроза.

Иногда Ева думала, как бы риджийцев встретила Айрес. Особенно если вспомнить её намерения.

– Да хранят звёзды тебя, Миракл тирин Тибель, – сказал Повелитель Альянэл, пожимая протянутую ему руку, – и твою прекрасную невесту. – Глаза дроу скользнули вправо, на лицо Евы, стоявшей подле жениха. – Лиоретта Йевва, молва о ваших подвигах донеслась даже до наших земель. Как и о вашем происхождении.

Его глаза тоже напомнили Еве о канифоли: яркий янтарь, в котором можно увязнуть и пропасть. Плащ и королевский венец в волосах – то были единственные детали в его облачении, выдававшие, что это одежды короля; но не будь ни венца, ни плаща, ни гвардии кругом, Ева всё равно поняла бы, кто перед ней.

– Я польщена, – проговорила Ева, – но не уверена, что мои подвиги стоят столь громкой молвы.

Естественно, дроу прекрасно понял её слова. Переводческой магии снова было всё равно, на какой язык их переводить.

– Надеюсь, лиоретта, вам доставила удовольствие встреча с соотечественницей?

Ева слабо улыбнулась.

Дроу оказались четвёртой и последней делегацией риджийцев, которую они с Мирком приняли сегодня. Как-никак, Риджия включала в себя четыре королевства, и вваливаться всей гурьбой было бы странно. Сперва король Керфи поприветствовал лепреконов, следом людей, затем эльфов.