Опущенная

Бритоголовый качок попробовал открыть дверь, не смог. Тогда он просто локтем выбил окно и просунул руку в салон, чтобы открыть дверь. Гена вцепился в эту руку, резко надавил вниз, и качок взвыл от боли. Но в этот момент вылетело стекло в правой передней двери. Олеся помешать браткам не могла. Сначала из машины вытащили ее, а затем Гену.

Он успел схватить бейсбольную биту, которая лежала у него между сиденьями, но применить ее не успел. И все же биту испытали на прочность, и она выдержала столкновение с его головой. Зато сам он отключился в момент.

Очнулся Гена уже в ресторане. Кто-то из охранников держал ватку с нашатырем у него под носом. Гена простонал, оттолкнул руку, схватился за голову. Больно. Как же больно!..

— Где эти уроды?

— Так уехали, — сказал охранник Яша.

— А вы где были?

— Так мы не успели… — Парень повернул голову в сторону.

— Не очень-то и торопились! — язвительно вставила Олеся.

— Да поздно заметили…

— Машина где? — встрепенулся Гена.

— Так это, уехала, — Яша развел руками.

И растерянно переглянулся со своим напарником.

— Страшно с бандитами, да? — презрительно скривился Гена.

Он едва сдерживался, чтобы не уволить двух этих баранов прямо сейчас. Ну а вдруг Барбамбия вернет своих отморозков, чтобы его добить? А тут хоть какая-то защита.

А Барбамбия мог появиться в любой момент. Чтобы поговорить об оплате… Гена злорадно усмехнулся. Все-таки правильно он сделал, что заказал этого урода.

— Да нет, не страшно.

— Штаны сменил, и уже не страшно…

— В угон надо заявить, — сказал Миша.

— Какой угон?.. Это залог. Который надо выкупить… — Гена разочарованно махнул рукой и скривился с досады.

Голова раскалывается от боли, каждое слово простреливает мозг насквозь, а он тут что-то этим баранам объясняет.

А голову отбили жестко, наверняка ушиб головного мозга. И что теперь делать? В больницу ехать или ждать, когда появится Барбамбия?.. Лучше в больницу.

Гена кое-как добрался до машины, сел за руль. Он уже был в пути, когда заметил Олесю. Она сидела на заднем сиденье — тихо, как мышка.

— Страшно? — спросил он.

— Да нет, — пожала она плечами.

— Страшно… А думала, что я вру.

— Когда думала?

— Когда я сказал, что у меня реальные проблемы.

— Я не думала.

— И правильно делала. Тебе сейчас не надо думать. Будешь жить со мной на всем готовом. И с отключенной головой.

— Я согласна.

Гена задумался. Вряд ли Барбамбия знал о его новой квартире. А раз так, то надо там и поселиться. Оставить бизнес на своего зама и залечь на дно. Вместе с Олесей, которая будет его развлекать. До тех пор, пока Барбамбию не грохнут…

Впрочем, есть место и понадежней. От города далеко, и дом там не фонтан, зато Барбамбия туда никогда не доберется. И женщину туда можно выписать. Чтобы не скучать. Есть у него один вариант. И зрелищем себя потешит, и счет на оплату выпишет…

Глава 20

Закатное солнце красило поднебесье в багровые тона. Зелень, синева, облачная серость — все с красным оттенком. Как жизнь с привкусом крови. Как жизнь, которая может закончиться так же быстро, как уходящий день. Может, потому и загрустил отец. Стоит посреди своего маленького огородика, опираясь на лопату, смотрит на запад. А солнце смотрит на него, потому и бледность у него на лице с краснотой. И в сединах тот же оттенок.

— Ну чего ты загрустил? — Настя подошла к отцу, обняла его за плечи.

— Да думаю.

— Может, присядешь? И думай себе.

— Почему я тогда не смог тебе помочь, думаю. Надо было сразу этого Женю за шкирку брать, а я все тянул… И дотянул…

— Что было, то было.

— Но ведь было. Не уберег я тебя, дочка. И ты этого мне простить не можешь.

— Давно уже простила.

— Если простила, то из жалости.

— Ну все, хватит.

— А я эту сволочь простить не могу, — начал заводиться отец.

— Я сейчас маму позову, — пригрозила Настя.

— Все, все, не буду.

Отец постарался взять себя в руки, вынул из земли штык лопаты, о которую опирался. И медленно побрел к своему любимому винограднику.

— Я тебя уже давно простила, — сказала ему вслед Настя. — И о том, что было, уже забыла.

Отец качнул головой. Не забыла она ничего, и он это понимал. Да и сам он не мог забыть, как ни старался. Потому что Гена до сих пор гадит на этой земле. Потому что Сева сейчас находится в тюрьме по его вине. Скоро суд, и шансов на спасение у Севы фактически нет. Всё против него. И все. Даже Олеся, и та предала его…

* * *

Олеся разухарилась не на шутку. Волосы распущены, взгляд полыхает, короткое платье все норовит соскользнуть с разгоряченного тела. Еще чуть-чуть, и она ударится в пляс. В смысле, в стриптиз. И полетят клочки от ее одежды по закоулочкам. А душа улетит в рай.

— Может, носик припудрим? — спросила она, обняв Гену.

— Нечем.

— Как это нечем? — Она капризно захныкала.

— Ну, нет ничего. Да и какой летом «снег»?

— А сани летом готовят.

— Ну, сани есть, — усмехнулся он. — И тройка вороных… Белых нет, только морфин.

— Да?

— Тебе это не нужно.

— Почему?

— Потому.

— Думаешь?

— Уверен.

— Ну, хорошо…

— Где хорошо?.. Зажигай!