Опустошение (ЛП)

Было так весело болтать с Ремингтоном последние несколько часов, эта беседа укрепила мою решимость спросить его. Раньше мысль о нем, как о моей французской интрижке, заставляла меня бежать в другую сторону, но он оказался не настолько плох, как я думала в самом начале.

— Потому что хочу этого для себя. Я устала быть девушкой, которая отдает себя, не задавая вопросов. Я хочу быть девушкой, которая получает то, что хочет и отдает себя взамен.

Вот. Я сказала это.

Ремингтон наклонился вперед, глядя на меня из-под ресниц, и прикусил нижнюю губу.

— А что, если мне недостаточно только флирта?

Мое сердцебиение ускорилось в два раза, но я повторила его движение, наклонившись вперед. Его глаза слегка округлились, губы слегка изогнулись в уголках, очевидно, его удивило мое смелое движение. Так хорошо хоть один раз в жизни взять на себя ответственность за что-то столь приятное. Распутное, но очень-очень приятное.

— И чего ты хочешь?

— Секса. Горячего, грязного, частого секса, — одна бровь вопросительно приподнялась. Вызов.

Глава 14

Селена

Жар прилил к щекам, казалось, будто внутри меня кружит стайка бабочек.

— Чего-нибудь еще? — спросила я его.

Мамочка дорогая! Да я сама смелость!

— Я буду прикасаться к тебе, когда и где захочу, — рука, лежащая на столе, напряглась, как будто он боролся сам с собой, чтобы не сделать этого прямо здесь и сейчас.

— Согласна.

Гип-гип ура новой мне.

Уголок его рта приподнялся.

— Селена, я все время думаю, как же хорошо, что я успел найти тебя до того, как ты выкинула какой-нибудь фокус.

— Это можно понимать как «да»? — я вопросительно приподняла бровь. Было так весело бросать ему вызов.

Он откинул голову, рассмеялся, затем своими сильными руками художника прикоснулся к моим вискам, отбрасывая волосы с лица.

— Да.

— Хорошо, — я изучала его лицо, задержавшись на подбородке, покрытом щетиной.

Официант остановился у нашего столика, и поставил перед нами две тарелки с эклерами и кофе, но Ремингтон продолжал неотрывно смотреть на меня. Я начала осознавать, что если он поставил перед собой какую-то цель, то настроен очень серьезно.

Мне была необходима передышка от его взгляда, поэтому я схватила вилку и нож со стола и принялась за десерт.

— Боже, как же мне нравится, что ты ешь с таким наслаждением, — сказал он, потягивая кофе и наблюдая за мной поверх чашки. Затем поставил ее обратно на блюдце и начал есть свое пирожное. Наблюдать, как мужчина слизывает шоколадный крем с ложечки, еще никогда не было таким возбуждающим.

— Я не сижу на диетах.

Я быстро расправилась с десертом под его восторженным взглядом. Когда он закончил, он оттолкнул свою тарелку в сторону, затем встал, без усилий поднял и поставил свой стул рядом с моим. Сел так, чтобы его колени соприкасались с моими.

«Клево» подходящее для ситуации слово, Селена.

Я сглотнула и наблюдала, как он слегка наклоняется вперед. Он провел пальцем по моей шее, задержавшись там, где жемчужное ожерелье соприкасалось с кожей, намотал его на палец и легонько потянул. Придвинулся еще ближе, его глаза вбирали в себя каждую черточку моего лица, и склонил голову набок.

— У меня к тебе тоже есть предложение.

— Почему я не удивлена?

Он поднял глаза и посмотрел на меня.

— Хочу нарисовать тебя.

Я попыталась отстраниться, но он крепко держал ожерелье и не позволил мне этого.

— Нарисовать меня? Почему ты хочешь этого?

Он приблизился еще ближе, и мои губы ощутили его теплое дыхание.

— Потому что ты чувственная и красивая. Ты гордишься своей фигурой. Это сексуально и захватывает дух.

Боже, он серьезно думает об этом.

Я прикусила нижнюю губу, чувствуя легкую нервозность и в то же время любопытство. Я привыкла быть в центре внимания фотографа, но каким-то образом это должно быть более интимно. Каково это будет, быть центром его внимания? Я видела, каким сосредоточенным он был в течение всего ужина, но подозреваю, что когда дело касается живописи, он будет предельно сосредоточен.

Я кивнула, и, будучи не в состоянии находиться на расстоянии ни секунды дольше, сделала то, чего до смерти хотела сделать с тех пор, как мы сели за столик друг напротив друга в начале вечера. Провела губами по его губам, и рука, сжимавшая мое ожерелье, расслабилась, когда он прижал мозолистую подушечку большого пальца к моей верхней губе, обхватив ладонью мой подбородок.

— Это можно понимать как «да»? — спросил он, и низкий тембр его голоса послал волну жара между бедер.

Ведь да?

Жизнь не всегда предоставляет второй шанс. Мы постоянно говорим себе, что нужна передышка, нам нужно, чтобы жизнь текла медленно. Чертовски медленно. А мне хочется сумасшедшего флирта, безрассудно горячего, грязного и энергичного секса, чтобы все было безумно. Я хочу обоих — и мрачного и спокойного Ремингтона Сен-Жермена.