Опустошенная

Клаудия сначала наполнила вином свой серебряный кубок, а затем и наши.

— Пейте до дна, — сказала она. — в моем гостеприимстве нет никакого колдовства. Нуждайся я в вашем постоянном обществе, могла бы обеспечить его себе и без прикорма.

Подняв на меня свои темные глаза, она открыла дверь силой, которую сдерживала. А ее у королевы было много, что нехорошо. От Клаудии может и исходит чувственность фэйри, но за этим фасадом скрывается безжалостная, темная, первобытная и корыстолюбивая магия. Я решила, что лучше ей не перечить.

— А ты умна, — нарушила тишину она.

Я покраснела из-за вторжения в мои мысли, но прикусила язык. Я обалдела от того, что она умеет читать мысли. Меня никто не предупреждал об этой способности, и это уж точно не упоминалось в Каноне. На озере Мичиган живет сирена, Тейт владеет какой-то древней магией, а фэйри читают мысли. Может, во мне проснулся литературный зануда, но я вспомнила строчку из Гамлета: «И в небе и в земле сокрыто больше, чем сниться вашей мудрости, Горацио».

Джонах протянул руку и взял маленькую сливу. Я выбрала виноград размером с ту сливу. Чем меньше фрукт, тем меньше чар, посчитала я. И, надо признаться, это самый восхитительный виноград, который я когда-либо пробовала. До невозможности сладкий, а его аромат так и навевал мысли о весне, солнце и загорелой коже. Если это колдовство, то я остаюсь.

Клаудия перевела взгляд с меня на Джонаха.

— Вы, полагаю, любовники.

— Друзья, — ответил Джонах, немного заерзав на стуле, будучи недовольным признанием.

— Но ты желаешь большего, — парировала она.

Повисла неловкая пауза. Мы с Джонахом избегали смотреть друг другу в глаза.

Сделав большой глоток вина, Клаудия посмотрела на меня.

— Ты колеблешься, поскольку лишилась своего короля.

Уголком глаза я заметила сожаление на лице Джонаха. Виноград во рту потерял свою сладость.

— Мастера моего Дома, — поправила я. — Его убили.

— Я знала настоящего Мастера твоего Дома. Питера Кадогана. Он оказал услугу моему народу, за что его вознаградили, как полагается у нашего народа. Ему даровали очень известный и дорогой камень, который поместили в глаз дракона.

Я видела эту награду в комнате Этана. Эмалированное яйцо, вокруг которого свернулся спящий дракон, а на месте его глаза сиял огромный рубин. Этан хранил это сокровище под стеклянной витриной.

— После смерти Питера драконье яйцо перешло к Этану. Он дорожил им, — от воспоминаний внутри все сжалось, но я заставила себя говорить, сдерживая слезы. — Но мне говорили, что яйцо — подарок Питеру Кадогану от члена русской королевской семьи.

Клаудия чуть улыбнулась.

— Человеческие границы не распространяются на мир фэйри. Мы — королевская семья независимо от нашего местоположения. Король или Царь, Королева или Царица. В свое время я знала многих.

— Должно быть, это очень увлекательно, — сказал Джонах, но Клаудия осталась равнодушной.

— Нас мало интересует политика, изменения в альянсах или смена караулов. Все это только вредит долговечности, благонадежности и доброму имени, — она отвернулась, безучастно уставившись в другой конец комнаты.

Стоило ей отвернуться, еда на столе тут же исчезла, оставив только россыпь лепестков роз. Протянув руку, я провела пальцем по одному из них. Не уверена насчет еды, но лепесток точно был настоящим.

— Человеческая жизнь скоротечна, — продолжила она. — Вы связываете себя с людьми, но вы можете рассчитывать на то же самое только от себе подобных.

— Именно поэтому мы здесь, — напомнил ей Джонах. — Полагаю, вы знаете о случившимся с небом?

Он старался сохранять непринужденный тон, осмотрительно замалчивая тот факт, что мой фактический мастер послал нас сюда, чтобы предъявить Клаудии обвинение в произошедших с небом изменениях.

— Небо не ваша забота.

— Наша, если люди верят, что небо охвачено пламенем по вине вампиров. А теперь еще и вода вновь почернела.

Она подняла изящную бровь.

— Проблемы людей никак не связаны с небом. Как и не отражаются на самом небе.

Мы с Джонахом переглянулись. Неужели она не в курсе? Она что, не выглядывала в окно? Только я об этом подумала, как поняла, что в башне не было слышно ударов молний. Странно.

Я украдкой взглянула на лица охранников. Слегка виноватые, может даже чуть злобные. Может они убедили ее не открывать дверь. Отгородили ее от происходящего снаружи. Прямо как Рапунцель в ее башне.

— При всем уважении, миледи, — сказал Джонах, — возможно, вы захотите выглянуть наружу и увидеть все собственными глазами. По неведомой нам причине с небом не все в порядке.

В ее глазах промелькнула нерешительность, пусть на секунду, но все же промелькнула. Внутренняя борьба: поблагодарить вампира и выглядеть глупо, или же отклонить просьбу Джонаха, рискнув позднее самостоятельно сделать аналогичное открытие.

— Легче сказать, чем сделать, — заговорила она. — Я не могу выглянуть наружу. На меня не распространяются правила вашего мира.

— Какие правила? — удивилась я.

Королева фэйри одарила меня надменным взглядом.