Опустошенная

Длинные сверкающие зигзаги молний и дальше рассекали кроваво-красное небо, затянутое грозовыми тучами. Не желая, чтобы молния ударила по нам, мы с Джонахом решили, что отчитаемся начальству в моей машине.

Мы молча вернулись к моей Вольво. Трава была влажной, а воздух — холодным. Между нами возникло напряжение из-за его поступка и моих чувств относительно этого. Конечно, хорошо быть живой, но у меня уже имелся печальный опыт, связанный с самопожертвованием. Этан прикрыл меня, приняв удар на себя из-за своих чувств ко мне. Сделал ли Джонах только что то же самое?

Я решила сосредоточиться на своих рискованных действиях, а не на его героизме.

— Прости меня, — сказала я ему, когда мы забрались внутрь. — Фрэнк ограничил потребление крови. Но, даже не считая этого, голод был просто нестерпимым. Я никогда не ощущала такого прежде.

Даже мой Первый Голод, когда я накинулась на Этана, был не столь ужасен. В случае с охранником, жажда отметить его клыками была сильнее.

— Распорядитель урезал поставки крови? Он что ли подстрекает вас к мятежу?

— Или пытается свести нас с ума, чтобы мы набросились на первого встречного СС.

— У него получилось, — сказал Джонах.

— Если вампиры всегда так реагируют на кровь фэйри, то понятно, почему они любят нас не больше, чем людей.

— Всегда, — согласился он. — Также понятно, почему они держаться на расстоянии, и почему мы должны им платить такие суммы за охрану Домов. Такая сила опасна. К сожалению, это не способствует решению основной проблемы.

— Выяснить, какого черта здесь происходит?

— Именно. Пару раз Клаудия упомянула, что не считает, будто дело в самих небе и воде. Что они — лишь симптомы более значительной проблемы.

Я кивнула.

— Думаю, в этом что-то есть. Она обвинила охранников в том, что те не рассказали ей о стихийной магии. Что, если подразумевала стихийную магию в буквальном смысле слова?

— Ты о чем?

— Пока что затронуты только вода и небо. То есть вода и воздух, — повторилась я.

На его лице появилось понимание.

— Вода, воздух, земля и огонь, — сказал он. — Четыре элемента.

— Точно. Пока мы увидели только два. И если она права насчет симптомов…

— Получается, чья-то работа с магией вызывает реакцию элементов, — закончил Джонах.

Я не была полностью уверена, что это значило и кто за этим стоял, но нутром чувствовала, что мы на верном пути. После такой недельки, я была согласна на любую победу.

— Она также считала, что во всем виновата древняя магия, — сказал Джонах. — Старая магия. Есть соображения по этому поводу?

— Вообще- то да. Что ты знаешь о Тейте?

— Сете Тейте? — он пожал плечами. — Знаю, что считают, будто он обладает магией, что ты сама ее ощутила, но никто не знает, что это за магия. А что?

— Просто, когда я была у него, то почувствовала что-то старое. Совсем иную магию. Больше сходную с магией Клаудии, нежели вампиров.

— Ладно, только мы уже трижды встречались с различными сверхъестественными народами, считая их инициаторами происходящего. И все три раза мы ошиблись.

— Я в курсе. Нам, конечно, нечем похвастаться. Но как она сказала, мы имеем дело не с причиной, а с симптомами. К тому же надо кое-что сделать. Если мы не можем это связать с ныне действующей магией, то какие варианты у нас остаются еще?

— Радиация? Новый вид оружия? Глобальное потепление? Или же, если никто их сверхъестественных созданий не делает этого специально, спонтанная магия?

Я подумала о Лорелее и её оценки ситуации: слишком большое количество оборотней в городе непреднамеренно нарушали мировой баланс. С другой стороны, она обвинила оборотней, когда проблема заключалась только в воде. Теперь кроме воды был еще и воздух.

— Если Клаудия права, — сказал Джонах, — и дело в сильном дисбалансе в городе, может, тогда вопрос не в том, из-за кого это. А в том, из-за чего. Чья магия достаточно мощна, чтобы повлиять на воду и воздух? Магов?

— За Катчера и Мэллори я могу поручиться. Разбирательство с этой проблемой отнимает у него все силы, а Мэл с головой ушла в экзамены. Кроме того, они озвереют от одного только вопроса.

А мне только этого сейчас не хватало.

— Вообще-то, я подразумевал единственного уполномоченного Орденом мага в городе.

— Ты о Саймоне? — спросила я. — Честно говоря, когда я спросила его о воде, сложилось впечатление, что он напрочь отрицал происходящее. Вел себя немного подозрительно, да, но по большей части именно отказывался признавать, что что-то происходит. Может, так он старается скрыть, что работает с какой-то тайной магией, но мне так не кажется. Если ты единственный маг, кому разрешили находиться в городе, то ты и так важная птица. К чему рисковать? Где выгода? Какой приз?

— Как бы там ни было, других идей у нас нет. Возможно, стоит сесть и поговорить с ним. Увидим, что может поведать нам он или Орден.

— Хорошая идея. Посмотрим, сможет ли Катчер организовать встречу.

Рядом ударила молния, тряхнув автомобиль. Мы оба посмотрели в окна на небо. По нему клубились тучи.

— Если это симптом, — сказала я, — побочный эффект, то, может, мы сможем найти эпицентр?

Он посмотрел на меня.

— Ты о чем?