Опустошенные души

Идун громко рассмеялась, и ее золотые волосы затанцевали в воздухе от радости. Ее взгляд снова упал на Валентину, проницательный и темный. — Не забывай, перед кем ты в долгу, Валентина. Если Андвари придет спрашивать об этом кольце, ты не дашь ему такого ответа.

— Да, моя богиня, конечно, — пообещала Валентина, склонив голову.

Гнев охватил меня из-за того, что моя королева подчинялась этой богине. Она заслужила, чтобы ей поклонялось само божество. Неужели Идун не видела, насколько она ослепительна?

— Принеси мне это кольцо, Валентина. Или я заберу ожерелье обратно, — предупредила Идун, прежде чем раствориться в золотом тумане и покинуть этот мир.

Я повернулся к Валентине, и мое сердце радостно забилось, когда она окинула меня взглядом.

Прикоснись ко мне, пожалуйста, прикоснись ко мне.

— Назад на пол, — скомандовала она нам обоим, и мы тут же упали на колени.

— У меня устали ноги, — устало сказала она, опускаясь на свое сиденье и снова закидывая ноги нам на спины.

Счастье озарило мою грудь, когда я дал своей любви то, в чем она нуждалась.

Это определенно был лучший день в моей жизни.

M

ои колени и плечи начали сводить судорогой, когда Валентина наконец сняла с моей спины туфлю на каблуке, но я был просто рад, что смог дать ее ноющим ногам некоторую передышку.

— Вернитесь на свои места, — пренебрежительно сказала она. — Мы вот-вот приземлимся.

Я выпрямился и снова сел на диван напротив нее. Эрик наклонился надо мной, чтобы застегнуть ремень безопасности вокруг моей талии, и я нахмурился в замешательстве, вспомнив, как его губы жадно прижимались к моим. Почему я так сильно хотел этого в тот момент, когда сейчас совсем этого не желаю?

Мой взгляд упал на Валентину, и она понимающе улыбнулась, поглаживая изумруд, висевший у нее на шее.

Я наклонился вперед, страстно желая снова оказаться к ней ближе.

Самолет задрожал вокруг нас, и я вцепился в подлокотник дивана, чувствуя, как у меня внутри все оборвалось. Я понятия не имел, как это хитроумное устройство плывет по небу, и когда я взглянул на вид за ближайшим окном, глубокое чувство тревоги скрутило меня изнутри.

Мы были так высоко. Выше, чем должно было быть возможно. Это было так, как будто мы ходили по небесам с самими богами. Это казалось неправильным. Это было неестественно.

— Ради всех богов, утешь его, Эрик. Я не могу смотреть, как он корчится, — прорычала Валентина.

Я опустил голову от стыда, когда Эрик положил руку мне на бедро. — Все в порядке, Магнар, — пробормотал он, успокаивающе сжимая мою ногу.

— Я знаю, — ответил я, садясь прямее и откидываясь на спинку сиденья.

Если мой дискомфорт расстраивал мою любовь, тогда мне придется прогнать его. Ей нужно было, чтобы я был сильным. И я отказываюсь разочаровывать ее своей неуверенностью.

Валентина посмотрела на руку Эрика на моем бедре с возбужденным блеском в глазах. Я собирался сказать ему, чтобы он убрал ее, но если это доставляло ей удовольствие, то я с радостью оставлю все как есть.

Самолет круто накренился, когда мы начали снижение, и я изо всех сил старался сохранить нейтральное выражение лица при такой неестественной перемене. Я был уверен, что мы вот-вот врежемся в землю, но ни Валентина, ни Эрик, казалось, не боялись этого факта, поэтому я сосредоточился на женщине передо мной. Она была такой красивой. Ее волосы были самого совершенного оттенка каштанового. Что-то среднее между самой густой грязью и самой грубой корой дерева.

Самолет ударился о землю, и я невольно вздрогнул.

Валентина сердито посмотрела на меня, и я поджал губы от злости на самого себя.

— Ваше высочество? В дальнем конце летного поля взлетает вертолет! — Объявила Бонни, отодвигая занавеску и заглядывая к нам. — Должны ли мы снова отправиться в погоню за ними или…

— Выпустите меня отсюда, — рявкнула Валентина, отстегивая ремень безопасности и вставая. — Я справлюсь с вертолетом.

Эрик вскочил и последовал за ней, когда она направилась в носовую часть самолета. Я тоже попытался последовать за ним и нахмурился, увидев ремень, который удерживал меня на месте, не давая подняться. Я зарычал от разочарования, так как не смог придумать, как его снять, тогда просто вырвал эту чертову штуковину и, вставая, бросил ее на ковер у своих ног.

Я схватил свои мечи с пола у дивана и последовал за Эриком в переднюю часть самолета, по пути расталкивая Элиту. Они отпрянули от меня, сердито глядя на то, как смертный обошелся с ними подобным образом. Но я не позволю им встать между мной и моей любовью.

— Почему этот истребитель занял место рядом с тобой? — раздраженно прорычал один из мужчин. У него на переносице заживал красный шрам, и я смутно помнил, что именно я наградил его им раньше… перед тем-как… мы подрались…

— Потому что мне нравится его вкус, — прошипела Валентина, когда самолет начал замедляться, и она открыла дверь. Ветер ворвался в замкнутое пространство, растрепав мои волосы позади меня. — А если тебе это не нравится, Эндрю, тогда ты можешь отвечать передо мной.