Опыт биографии. Невиновные

Дело носит заказной характер. Но заказано оно не политиками, не бизнесменами. Заказчиками его являются спецслужбы. Мотивы заказа ясны — им, спецслужбам, нужно оправдать свое существование. Разоблачить настоящего агента иностранного государства — это тяжелый, главным образом умственный труд. Для этого, как говорят в народе, нужно иметь масло в голове. А когда с этим продуктом очевидный дефицит, то дело лепится, и для этого не нужно никаких усилий.

Нужно найти честного и наивного человека, такого, как мой подзащитный, создать видимость заинтересованности в его судьбе, рассказать ему легенду, что он стал жертвой изощренных акул империализма, которые с его помощью хотят проникнуть в «тайны газетных публикаций», использовать его втемную, получить от него нужные, как им представляется, показания, а затем вертеть дырочки под ордена и внеочередные звездочки на погоны.

Обвинительной речи прокурора я не буду касаться вовсе. Он своими словами пересказал текст обвинительного заключения. Создается впечатление, что весь период судебного следствия он не присутствовал в зале, а парился в бане.

Позиция прокурора обусловлена самой природой деятельности прокуратуры в России. Начальник нашего прокурора утверждал обвинительное заключение, санкционировал арест Летучего. Прокуратура осуществляла надзор за предварительным следствием, и в этой ситуации ждать от государственного обвинителя независимой от своего ведомства и объективной позиции не приходится. Только в редких случаях прокуроры выступают с позиции, которая отличается от общепринятой в прокуратуре, но в этих уникальных случаях мы сталкиваемся с незаурядными личностями, обладающими большим личным мужеством.

У нас, к сожалению, случай не уникальный. То не было у нас шпионов, а то вдруг все сразу стали шпионами… Моисеев, Никитин, Пасько, Сойфер, Данилов, Сутягин… Такое впечатление, что из Центрального аппарата ФСБ спустили вниз приказ: «Даешь в каждом субъекте Федерации по предателю!»

Вина моего подзащитного в том, что он был честен, наивен и доверчив с товарищами в штатском. Все обвинение по делу построено исключительно на показаниях самого подсудимого, которые он давал, не опасаясь подвоха со стороны контрразведчиков.

Органы предварительного следствия пытались создать из моего подзащитного некоего шпиона-профессионала, разведчика экстра-класса, который, не имея доступа к носителям секретной информации, любым способом стремился получить ее либо у офицеров учебных центров и воинских частей, либо у генералитета Министерства обороны РФ и Генерального штаба Вооруженных сил, а также посещая правительственные учреждения и другие режимные объекты. Однако, на мой взгляд, совершенно однозначно установлено, что мой подзащитный не имеет отношения к спецслужбам каких-либо стран мира, не имеет никакого образования или специальной подготовки в области разведывательной науки.

Я утверждаю, что в действиях Летучего нет состава преступления, а поэтому он подлежит оправданию по признакам пункта 2 статьи 5 УПК — отсутствие в его действиях состава преступления.

Адвокат Емельянов отложил папку с текстом своей речи, набил трубку, затянулся и оглядел присутствующих:

— Ну как?

Глава четырнадцатая «Признать невиновного виновным»

Судья Мухина очень волновалась. Собираясь в суд, она измерила давление и, удостоверившись, что оно в норме: 120 на 80, решила все-таки проглотить несколько крупинок валерьянки. Это обычно помогало ей справиться с тревогой. Казалось, все четко идет по плану, очерченному психологом Ведрашку в кабинете председателя горсуда. На протяжении всего процесса Галине Викентьевне удавалось вполне успешно затыкать рот адвокатам, когда они пытались довести до сведения присяжных нежелательную для обвинения информацию. Она старалась делать это деликатно, чтобы присяжные не догадались о жестком противостоянии между ней и защитниками Летучего. Трудней всего было с прокурорами. Приходилось помогать им выстраивать линию обвинения. Это вызывало яростную реакцию адвокатов, которые твердили, что судья выступает в несвойственной ей роли «второго прокурора». Но что было делать? Мухина видела, что прокуроры «плавают» в рамках плохо склеенного и сомнительного с точки зрения доказательств дела. Она понимала, что без ее помощи они завалят процесс, а отдуваться придется ей.