Опыт конкретной философии

С. 147. * Цитата из книги А. Бергсона «Два источника морали и религии». М., 1994. С. 62. Бергсон говорит здесь о том, что мораль Евангелия — это «мораль от­крытой души», имея в виду свою оппозицию открытого и закрытого. Для богача раздать свое имущество бедным хорошо потому прежде всего, говорит Бергсон, что так поступающий сам при этом не чувствует никакого лишения. Для объяснения этого он и формулирует вышеприведенное положение.

С. 152. * Гуго Сен-Викторский (Hugo de Sancto Victore) (ок. 1096—1141) — сред­невековый теолог и философ, глава школы, основанной им в Сен-Викторском аббат­стве (с 1133 г.), прозванный «новым Августином». Главные сочинения: «Дидаскали-кон» и «О таинствах христианской веры».

С. 153. * Речь идет о пасторе Марке Бёгнере (Boegner, ум. в 1970), главе протес­тантских церквей Франции, известном теологе. М. Бёгнер был дядей жены Г. Мар­селя Жаклин Бёгнер. Именно он венчал их 24 апреля 1919 г. в церкви Св. Марселя в Париже. Был президентом Академии моральных и политических наук, куда в 1952 г. был избран и сам Г. Марсель.

** Флоровский Георгий Васильевич (1893—1979) — православный богослов, ре­лигиозный деятель, историк культуры и философ, участник межконфессиональных встреч с протестантскими теологами и мыслителями в 1926—1928 гг., а также и с католическими — в 30-х гг. Флоровский по ряду важных интенций своей мысли бли­зок к «христианскому экзистенциализму» Г. Марселя. «О. Георгий, — справедливо замечает С. Хоружий, — питал недоверие ко всем системам и был убежден, что от­крытому и творимому тварному бытию может соответствовать лишь «теология дина­мической недовершенности» (Русская философия: Малый энциклопедический сло­варь. М., 1995. С. 561). Такую установку разделял и Марсель, который, не будучи теологом, относил ее прежде всего к философскому поиску. Интенция Флоровского на «восстановление патриотического стиля» вряд ли показалась бы чуждой и Г. Марсе­лю, понимавшему значение восточно-христианской святоотеческой традиции. Осо­бенно высоко он ценил Григория Нисского, в частности его мысль о том, что спасение — это не состояние, а путь, движение (Foi et realite. Paris, 1967. P. 211). Актуальны и проницательные слова о. Георгия об экуменизме: «Сейчас, более чем когда, Христи­анский Запад стоит в раздвинувшихся перспективах, как живой вопрос, обращенный и к Православному миру. В этом весь смысл так. наз. «икуменического движения» (Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 514). Призыв к свиде­тельству в христианском смысле этого слова равно звучит со страниц и философских книг Г. Марселя, и богословских сочинений отца Георгия. Даже метафоры у них почти совпадают: если Марсель переживает современный ему мир как «расколотый» (casse), то о. Георгий тот же самый мир видит «поколебленным» (там же. С. 518).

С. 156. * Г. Марсель хорошо знал Н. А. Бердяева и мог судить о том, насколько можно его считать «полномочным представителем» православия. Разумеется, не дело философа судить о конфессиональной чистоте другого мыслителя. Но «верующий вольнодумец», как себя называл сам Бердяев, никогда не скрывал своих взглядов, в том числе и на православную церковь. Будучи «свободным христианином, не порвав­шим с церковью», он, по его же признанию, в то же время «никогда не претендовал на церковный характер своей религиозной мысли». По свидетельству архимандрита Кип-риана, «из личных бесед с ним сохранилась в памяти его боязнь принятия Церкви как

219

высшего бытия, боязнь «иерархического» персонализма» (Архим. Киприан. Верую­щий вольнодумец // Н. А. Бердяев: Pro et contra. Антология. Кн. I. СПб., 1994. С. 449).