Опыт о неравенстве человеческих рас. Том 1

только уродливое — оно было создано для них, и оно стало для них необходимым.

Таким образом, индусам нужно было не только создать теологическую персонификацию, но и размножить ее, чтобы сделать более доступной для восприятия. Немногочисленных богов древних времен — например, Индры со своими спутниками — уже было недостаточно для передачи идей, которые в изобилии порождала расширяющаяся цивилизация. Когда идея богатства стала доступной для масс, которые научились ценить ее предпосылки и следствия, эту мощную движущую социальную силу поставили под охрану небесного покровителя и придумали Куверу, богиню, полностью отвечавшую вкусу черной расы[145]

Между тем в таком размножении богов следует видеть не только чрезмерность. По мере того, как становился тоньше брахманский дух, он пытался вновь овладеть древней истиной, которая когда-то ускользнула от арийской расы, и, создавая низших богов на потребу аборигенам или вначале терпя, а затем принимая автохтонные культы, брахманизм укреплял свои позиции. Он вел поиски все выше и выше, и, думая о силах, о небесных существах, превосходящих Индру, Агии, он нашел Брахму, придав ему самые возвышенные черты, какие только были доступны философии; и в тот мир эфирного созидания, где инстинкт прекрасного лепил такое великое существо, допускалось очень мало безобразного.

Долгое время Брахма оставался для толпы неизвестным богом. Его изображение появилось позже. Низшие касты не понимали и игнорировали его; он был в основном богом аскетов, которым был необходим и которые не собирались его свергать. Они прошли весь путь высших существований, они сами узнали, что значит быть богом, и теперь мечтали только об одном: слиться с ними наконец отдохнуть от жизни, которая была тяжела даже для них, познавших небесное существование.

Если высшее Божество брахманов было недоступно пониманию низших классов и, возможно, даже вайсиев, оно было доступно возвышенному уму кшатриев: оставаясь участниками ведических наук, они обладали менее активным чувством религиозности, чем их соперники, но были достаточно образованны, чтобы не выступать открыто против понятия, значение которого они хорошо понимали. Они пошли в обход и при помощи теологов из воинской касты или брахманов-отступников трансформировали суть Вишну, второстепенного кшатрийского бога, поставили ему метафизический трон и подняли его на ту же высоту, где пребывал небесный покровитель их врагов. Теперь он был равным Брахме, и воинская каста больше не чувствовала себя ущемленной в смысле теологической доктрины.

Это был хорошо обдуманный шаг, и он сопровождался долгой и упорной борьбой; он угрожал власти брахманов и крахом всему индийскому обществу. На одной стороне был Вишну со свободными и вооруженными кшатриями, на другой — Брахма со своими мирными жрецами и беззащитными классами вайсиев и судр. Аборигены имели выбор между двумя системами: первая предлагала им религию, такую же организованную, как и прежняя, абсолютное освобождение от кастовой тирании и в перспективе возможность для самого последнего из людей добиться всего даже в течение нынешней жизни, не дожидаясь следующего перевоплощения. Другой режим не сулил ничего нового для простых людей, он даже не мог обвинить соперников в безбожии, потому что у них был один пантеон — только верховный бог был другой, — он даже не мог обеспечить защиту слабым или проявить либерализм, т. к. отныне либерализм был оружием тех, кто обещал униженным все блага. Итак, если брахманы утратили доверие черных подданных, то какое воинство они могли противопоставить царским мечам?

Такие ситуации часто встречаются в истории. Однако стоит отметить, что из двух воюющих политических партий меньше ошибок делали брахманы. Их заслугой было также то, что они жертвовали частностями, чтобы сохранить основу. В результате долгих распрей жрецы и воины пришли к соглашению.

Брахма стоял на одной ступени с Вишну. Спустя многие годы, после революций, о которых мы говорить не будем, т. к. они не имели чисто этнического характера, к ним присоединился Шива,[146] а еще позже появилась философская доктрина, которая объединила эти три божественных существа в троицу, обладающую способностью творения, сохранения и уничтожения мира, и в результате свела брахманскую теологию к древней идее одного, единого, бога, охватывающего всю вселенную.

Брахманы окончательно отказались от мысли сохранить высшую власть, а кшатрии стали считать ее своим атрибутом от рождения. При этом кастовый режим сохранился во всей строгости и целостности.