Опыт о неравенстве человеческих рас

Но, несмотря на весь авторитет Александра, ничего подобного не случилось. Его генералы и солдаты не пожелали видеть своего предводителя в длинных развевающихся одеждах, с митрой на голове, в окружении евнухов, т. е. не захотели, чтобы он отрекся от своей родины. И он умер. Некоторые из его сторонников пытались осуществить его планы, однако были вынуждены отступить. В самом Деле, почему им удалось создать этот гибрид, это государство на азиатском побережье, включающее греческие колонии в Египте? Потому, что их подданные представляли собой пеструю смесь из греков, сирийцев, арабов, у которых не было иного выбора, кроме как пойти на культурный компромисс. Но там, где расы оставались по своему составу различными, такого не произошло. Каждая страна сохранила свои национальные нравы.

Еще один пример. До последних дней римской империи смешанная цивилизация, которая преобладала на всем Востоке, включая континентальную Грецию той поры, оставалась скорее азиатской, чем греческой, потому что в людях было больше первой крови, чем второй. Правда, надо признать, что мышление приняло эллинистические формы. Но нетрудно обнаружить в мысли той эпохи и тех стран восточный фон, который оживляет все, что принадлежит Александрийской школе, например, унитаристские доктрины греко–сирийских юристов. Таким образом, сохраняется пропорция, что касается количества соответствующих кровей: превосходство за преобладающим количеством.

Прежде чем закончить эту параллель в отношении контакта между цивилизациями, добавлю несколько слов об арабской культуре в сравнении с нашей.

Нет никаких сомнений во взаимном отталкивании цивилизаций. Наши предки, жившие в средние века, имели возможность воочию видеть достижения и чудеса мусульманского государства и не гнушались посылать своих детей на учебу в школы Кордовы. Но в Европе не сохранилось ничего арабского за исключением тех стран, где осталось немного измаелистской крови; брахманская Индия преуспела в этом не больше, чем мы: под властью магометан она успешно выстояла, несмотря на все их усилия.

Сегодня наша очередь действовать на развалинах арабской цивилизации. И мы сносим их с лица земли, мы не в состоянии использовать их для себя. А между тем эта цивилизация сама не была «чистокровной» и поэтому была менее прочной.

Арабская нация, невеликая числом, ассимилировала расы, покоренные ее саблей.

Поэтому мусульмане — исключительно перемешанное население — имели смешанную цивилизацию, элементы которой идентифицировать нетрудно. Известно, что ядром победителей до Магомета не был пришлый или незнакомый народ. Его традиции были хорошо знакомы и хамитам и семитам, от которых он ведет свою родословную. Он имел тесные отношения, как с финикийцами, так и с евреями. В его жилах текла кровь и тех и других; он служил для них торговым посредником между Красным морем, восточным побережьем Африки и Индией. По отношению к персам и римлянам он выполнял ту же роль. Многие арабские племена принимали участие в политической жизни Персии при Арсасидах и сыновьях Сассана, в то время как один из его принцев — Оденат — назначил себя цезарем, одна из его дочерей — Зенобия, дочь Амру, правительница Пальмиры — покрыла себя славой среди римлян, а один из его представителей–авантюристов, Филипп, даже носил императорскую пурпурную мантию. Итак, эта смешанная нация, начиная с самой ранней античности, никогда не переставала поддерживать отношения с могущественными народами, окружавшими ее. Она участвовала в их повседневной деятельности и, наподобие тела, наполовину погруженного в воду, наполовину остающегося под солнцем, она тянулась одновременно к передовой культуре и варварству.

Магомет придумал религию, как нельзя лучше соответствующую идеям своего народа, в котором идолопоклонство было весьма распространенным, но и христианство, искаженное еретиками и иудаистами, имело немало сторонников. Религиозная тема пророка из Кореша представляла собой такую смесь, что согласие между законом Моисея и христианской верой — кстати, эта проблема всегда тревожила самых первых католиков и всегда присутствовала в сознании восточных народов — было здесь более сбалансированным, нежели в доктринах нашей Церкви.

Это была приманка, имеющая соблазнительный аромат, впрочем, любая теологическая новинка имела шанс завоевать поклонников среди сирийцев и египтян. Чтобы увенчать построенное здание, новая религия предстала перед людьми с саблей в руке, что явилось еще одной гарантией успеха для масс, не имеющих тесных связей и проникнутых ощущением бессилия.