Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию

В итоге, большинство ЦК требовало «категорического ответа в письменной форме на вопрос, обязуется ли меньшинство подчиняться партийной дисциплине и проводить ту политику, которая формулирована в принятой ЦК резолюции товарища Ленина». «В случае отрицательного или неопределенного ответа», ленинцы обещали апеллировать к чрезвычайному съезду с «альтернативным предложением»: либо нынешнее меньшинство должно будет получить мандат от партии на формирование новой власти «вместе с теми своими союзниками, во имя которых оппозиция саботирует сейчас нашу работу», либо оно должно быть исключено из партии.

Несмотря на резкость тона и всю серьезность внутрипартийного кризиса, ленинское большинство пока только угрожало расколом: «честный и открытый раскол сейчас несравненно лучше внутреннего саботажа». Но немедленных «оргвыводов» пока не было, оппозиция все таки не исключалась из партии (и даже из ЦК) автоматически, ей предлагали только подчиниться партийной дисциплине.

В ответ на ультиматум большинства, пятеро членов ЦК – Каменев, Рыков, Милютин, Зиновьев и Ногин – заявили 4 ноября о добровольном выходе из состава Центрального комитета. В мотивировочном заявлении оппозиционеры писали о том, что считают необходимым «немедленное соглашение» с другими партиями, входящими в Советы, и обвинили «руководящую группу ЦК» в том, что она «твердо решила не допустить образования правительства советских партий и отстаивать чисто большевистское правительство во что бы то ни стало». В действительности, такую позицию в ЦК занимал только Сокольников, а Ленин и большинство членов ЦК были сторонниками не коалиции советских партий, которой добивались Каменев и другие правые большевики, а чисто советского правительства на пропорциональной основе. За кажущейся близостью этих формул крылось принципиальное противоречие.

«Мы складываем с себя поэтому звание членов ЦК, чтобы иметь право откровенно сказать свое мнение массе рабочих и солдат и призвать их поддержать наш клич: Да здравствует правительство советских партий!» – говорилось в заявлении оппозиционеров.

К отставкам из ЦК партии прибавился правительственный кризис. Из состава правительства вышли не только Ногин (нарком торговли и промышленности), Рыков (нарком внутренних дел) и Милютин (нарком земледелия), но также нарком по делам продовольствия Теодорович, комиссар по делам печати Н. Дербышев, председатель комиссариата труда Ю. Ларин и председатель рабочей секции наркомата труда Г. Федоров, а также ряд других высокопоставленных чиновников. К заявлению оппозиционных наркомов присоединился и Александр Шляпников, который, однако, счел «недопустимым сложение с себя ответственности и обязанностей».

Оппозиция оставляла ответственные посты, но оставалась в партии, а значит, раскол не был полным. Выход из партии был для Каменева и его сторонников – ветеранов большевизма – неприемлем. Однако только такой путь мог бы стать эффективным инструментом в деле борьбы против курса ленинского большинства. Он мог бы ослабить позиции РСДРП(б) в целом, снизить эффективность аппарата партии, и привести либо к вынужденным уступкам со стороны «руководящей группы ЦК», либо к падению однопартийного режима. Во всяком случае, он мог бы привести к существенному оттоку наиболее опытных кадров из партии.

Оставаясь в рядах РСДРП(б) оппозиционеры рассчитывали на продолжение внутрипартийной дискуссии и возможность пересмотра политики партии в области коалиции с другими социалистическими партиями. Но у них в руках не было не влиятельно печатного органа, ни консолидированной поддержки со стороны крупных партийных организаций. Чрезвычайный съезд партии, о котором много говорилось, так и не был созван, а сами оппозиционеры не настаивали на его проведении. В результате, они не смогли создать центра консолидации сторонников уступок умеренным социалистам. Участники внутрипартийной оппозиции оставались заложниками партийного единства и дисциплины, которая затрудняла внутрипартийную борьбу.

Хотя демарш меньшинства ЦК и части народных комиссаров и вызвал, по признанию секретаря ЦК Стасовой, «колебания в некоторых местах», но они так и не вылились ни в какие организационные формы, а с другой стороны, «кое-откуда из провинции получаются требования более строгих мер по отношению к дезертирам».

Но в момент выхода оппозиции из ЦК и из состава Совнаркома, риск возобновления внутрипартийной борьбы и саботажа оппозиционерами решений большинства сохранялся, ведь, Каменев, например, оставался председателем ВЦИК, а Рязанов возглавлял Петроградский совет профсоюзов.