Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию

Руководствуясь, очевидно, этими соображениями, ЦК 5 (или 6) ноября повторил свой ультиматум в адрес Каменева, Зиновьева, Рязанова и Ларина, потребовав «либо немедленно в письменной форме дать обязательство подчиняться решениям ЦК и во всех ваших выступлениях проводить его политику, либо отстраниться от всякой публичной партийной деятельности и покинуть все ответственные посты в рабочем движении впредь до партийного съезда». Ленинцы обвиняли оппозиционеров в том, что они не только продолжают вести внутрипартийную борьбу, но и пытаются «срывать вне рамок нашей партии, в Советах, в муниципальных учреждениях, в профессиональных союзах и т. п. решения ЦК». Отказ от выполнения условий ультиматума заставит ЦК, говорилось далее, «поставить вопрос о немедленном вашем исключении из партии».

Главным основанием обвинений служил, вероятно, эпизод в ночь с 2 на 3 ноября, когда Каменев и Зиновьев путем «невероятных усилий» заставили большевистскую фракцию ЦИК пересмотреть решение ЦК по вопросу о соглашении с умеренными социалистами. Во всяком случае, других примеров того, что оппозиция выносила внутрипартийный спор во внешнюю аудиторию не известно. Именно на это и указал в своем ответном заявлении в ЦК Каменев: «Довожу до Вашего сведения, что нигде вне партии я не выступал против решений ЦК, а на заседаниях ЦИК голосовал согласно решениям большинства фракции». Некоторое лукавство в этом заявлении было: Каменев лично приложил немало усилий, чтобы «решения большинства фракции» сильно отличались от постановления ЦК.

Со своей стороны, Каменев указал, что партийную дисциплину нарушал не он, а Сокольников, который предложил «Петроградскому Совету резолюцию о прекращении переговоров как раз тогда, когда ЦК продолжал стоять на почве продолжения переговоров». Действительно, такое поведение должно было рассматриваться в качестве серьезного превышения полномочий, но в борьбе против правой оппозиции большинство ЦК просто проигнорировало самодеятельность Сокольникова, который стремился к срыву переговоров любой ценой.

Радикалы из числа сторонников Ленина требовали исключения оппозиционеров из партии. Например, Иннокентий Стуков, от имени Московского областного бюро партии, сделал соответствующее заявление. Однако до этого не дошло. Большинство ЦК ограничилось публикацией написанного Лениным воззвания «Ко всем членам партии и ко всем трудящимся классам России». В этом тексте еще раз оговаривались принципы, которые отстаивало большинство ЦК РСДРП(б) во главе с Лениным. «Основным началом новой революции» провозглашался принцип «Вся власть Советам»: «В России не должно быть никакого правительства, кроме Советского правительства». Подчеркивалось, что главной характеристикой действующего правительства является не его однопартийный состав, а его советская природа. Вновь подтверждалась готовность включить в состав Совнаркома представителей других партий в той пропорции, в которой они представлены в Советах.

Ленин подчеркивал, что он готов идти на компромиссы. «Нас обвиняют … что мы неуступчивы, что мы непримиримы, что мы не хотим разделить власти с другой партией. Это неправда, товарищи!». Вновь говорилось о стремлении заключить правительственное соглашение с левыми эсерами. Наконец, упоминалось о переговорах о соглашении социалистических партий, в ходе которых «мы делали… всяческие уступки, вплоть до условного согласия допустить представителей от части петроградской думы». Этот пассаж показывает, что стремление Ленина к достижению приемлемого компромисса было вполне реальным и искренним (хотя он с самого нала не верил, что его политические оппоненты на такой компромисс пойдут), раз уж он допускал мысль «об условном согласии» на включение в представительский орган несоветских фракций.

Выход внутрипартийной оппозиции из ЦК и из Правительства квалифицировался, как дезертирство. «Но мы заявляем, – гласило воззвание – что ни на минуту, и ни на волос дезертирский поступок нескольких человек из верхушки нашей партии не поколеблет единства масс, идущих за нашей партией, и, следовательно, не поколеблет нашей партии». Практика показала, что большинство партийных активистов (по меньшей мере, в Петрограде и Москве) поддержали политику Ленина, также, как ее одобрили рабочие большинства крупных промышленных предприятий столицы. В частности, полную поддержку ленинской линии выразила городская партийная конференция большевиков, проходившая 4 ноября.