Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию

Эта хорошо известная коллизия интересна тем, что Ленин, казалось бы, занял позицию своих вчерашних оппонентов по внутрипартийной дискуссии именно в тот момент, когда их политическая линия потерпела фиаско. Начиная с апрельского кризиса, Ленин последовательно борется внутри партии с течением «авангардистов», которые главной силой социально-политической трансформации считают саму партию; он останавливает все попытки перевести партию в режим немедленной уличной вооруженной конфронтации с правительством и советским большинством; он требует власти не для партии, а для Советов. Теперь, когда под нажимом стихийного народного движения, вчерашние оппоненты возглавили восстание (вопреки воле самого Ленина) и потерпели поражение, Ленин берет на вооружение их тактические лозунги.

В течение следующих нескольких дней, Ленин предает своим сенсационным выводам форму программных статей, которые и предоставляет на суд партийной публики уже в середине июля (сначала «Политическое положение», а затем уже в ходе внутрипартийной дискуссии «К лозунгам»). В этих статьях Ленин добавил еще одно, тактическое требование к партии: возродить подпольную работу партии, необходимую в условиях наступления контрреволюции.

Эти новые тезисы Ленина вовсе не однозначно были встречены другими лидерами большевиков. Впервые они всерьез обсуждались представительным партийным форумом 13–14 июля, когда состоялось расширенное совещание ЦК с участием представителей ПК, ВО, МК, МОБ и Московского окружного комитета. Выяснилось, что большинство участников совещания оказались не готовы к такой резкой смене тактических приоритетов.

Это неудивительно. Ведь Ленин с начала революции выступал последовательным противником «бланкистских» настроений в партии. Доказывал, что восстание, организованное партией против воли Советов – это путь в тупик. И делал это так убедительно, что большинство его товарищей по партии перешли на эту точку зрения. Июльское поражение, казалось бы, лишь подчеркивало гибельность бланкистской тактики. Тем более неожиданным казался тот переворот, который предлагал Ленин.

Необходимость радикального изменения стратегии, по Ленину, вызвана тем, что революция (по меньшей мере, временно) потерпела поражение. Вождь проводил прямую параллель с «июньским расстрелом» 1848 г., после которого началось последовательное наступление реакции и спад революционного движения. В таких условиях противостоять надвигающейся военной диктатуре можно лишь силой оружия.

Действительно, ситуация в стране объективно менялась в пользу консервативных, откровенно контрреволюционных сил. 12 июля была введена смертная казнь на фронте, которая рассматривалась командованием как первый шаг к восстановлению дисциплины в войсках, а также как мера необходимая для подавления революции. Одновременно, армейские и правительственные круги обсуждали создание специальных воинских частей для подавления внутренних смут. Об этом, например, прямо писал главнокомандующий генерал А. А. Брусилов А. Ф. Керенскому: «По-видимому гражданская война неизбежна и может возникнуть ежеминутно… и противодействовать этому можно тоже, имея только части, сохранившие порядок».

Сторонники «порядка» не скрывали, что речь идет о подавлении не только уличных выступлений, но и об уничтожении органов самоуправления трудящихся. Так, на совещании 16 июля в Ставке, в котором участвовали Керенский, министр иностранных дел кадет Терещенко, главковерх Брусилов, начштаба главковерха генерал Романовский, главкомы фронтов и начальники штабов фронтов, комиссары Временного правительства и т. д. (в т. ч. генералы Деникин, Клембовский, Алексеев, Рузский, комиссар правительства Борис Савинков и др.) шел откровенный разговор о запрете Советов и солдатских комитетов. «Их необходимо уничтожить – заявил генерал Алексеев – Конечно, сразу этого сделать нельзя, к этому надо придти постепенно». Аналогичные требования выдвигали Брусилов, Клембовский и другие армейские руководители. Керенский и Терещенко заверили собравшихся, что приложат все усилия, чтобы железной рукой установить в стране порядок. Было принято решение начать готовить в тылу верные правительству части (начиная от «батальонов смерти» до крупных соединений, по словам Савинкова, вплоть до армии), которые «могли бы стать опорой в надвигающейся гражданской войне».