Опыт переговоров

Наш Иван – чемпион Московской области по акробатике в смешанной паре во втором взрослом разряде. Зимой он у нас гоняет коньком на лыжах. Весь год два раза в неделю занимается у мастера спорта по рукопашному бою, танцует, рисует и даже иногда поет, учится на пятерки.

Родители и учителя много говорят про социальную адаптацию детей, но профессионалов в этом вопросе можно пересчитать по пальцам. Поэтому, мы отправили своего парня к этим спецам. Это наша хорошая знакомая, вместе с нею сейчас работают ребята, которые несколько лет работали в моей команде. Уровень безопасности для нашего Вани был обеспечен максимальный.

Там находилась одна девочка – ровесница моего сына. В свои одиннадцать лет, она уже является моделью, которая снимается в рекламных клипах, зарабатывает какие-то (с ее слов большие) деньги. Эта девочка вела себя как ангел в присутствии взрослых, но материлась как сапожник при общении с детьми. Она была заточена на эпатаж10.

Мы с женой должны были подлететь к месту нахождения сына через неделю после его прибытия, но моя работа потребовала командировки в Питер, и мы задержались. Наш мальчишка рассказывал нам обо всем что происходит, и мы поддерживали его дистанционно.

По дороге в Питер, когда скоростному поезду оставалось везти нас полтора часа с небольшим, я позвонил Ивану. Он, будучи не в состоянии сдержать слез, сказал мне что не может говорить, что все что с ним произошло, я могу узнать у мамы.

Я охренел.

Было все нормально. Мы были готовы в любой момент вылететь к сыну. И как только мы оказались «посреди нигде», мой мальчишка рыдает так, что не может со мной говорить.

Смотрю на жену, с которой мы вместе едем в поезде уже три часа и спрашиваю: «Я не понял. Это он о чем?»

Моя супруга, не склонная воспринимать то, что касается Ваниных рассказов, так серьезно, как я, рассказывает: «Ванька пошел днем прилечь в своей комнате и заснул. Девочка – модель играла в карты с другими детьми, и Ванин сосед по комнате в этот раз проиграл. Дети загадывали ему разные желания, а он их выполнял. Желание модели выражалось в том, чтобы он пошел и поцеловал нашего Ивана, пока тот спит. Мальчик выполнил желание. Наш сын этого даже не заметил. Но когда он спустился вниз ко всем детям, его начали подтравливать и смеяться над ним. Он был к этому не готов и сильно расстроился. Благо все взрослые хорошо знали Ивана, а некоторые знали и защищали его с самого раннего детства. Вертлявой модели и исполнителю желаний было сказано, что они должны извиниться и сделать что-то такое, чтобы Иван почувствовал, что он не во вражеском окружении, а среди друзей. Модель с исполнителем на все согласились, а когда взрослые ушли, девочка, не переставая бранно ругаться, сказала: «Ночью всё продолжится, жди!»

Это ввергло Ваню в печаль. Вдали от родителей, он не понимал, что ему следует делать с девочкой (а девочек мы обычно не трогаем) и мальчиком, который вроде бы враждебности не проявляет, но является покорным исполнителем её злых идей. Бить девочку нельзя, а пацана вроде не за что. Нормально общаться они не хотят, у них все хорошо, они доминируют. Наш мальчишка попал в замешательство.

Такое состояние часто возникает в переговорном процессе, когда человек не видит выхода. Находясь в замешательстве, люди очень быстро заболевают.

Понимая это, я сразу перезвонил Ивану и сказал: «Сын, мое сердце рвется из-за того, что тебе плохо. Но еще меня переполняет возмущение из-за того, что ты, в кого мы вкладываем столько сил и знаний, не даешь отпор двум этим персонажам».

«А что я могу с нею сделать, она же девочка?!» – возразил он.

«Действительно, девочка, – подумал я, – мы не учили его противостоять таким девочкам». Мы учим его драться с мальчишками, но девочек бить конечно его никто не учил. А что тогда с нею делать, когда она матерится хуже любого пацана, придумывает какие-то изощренные способы атаки, очень умело скрывает свою враждебность от взрослых, и манипулирует всеми детьми, находящимися там? Я при этом нахожусь в поезде где-то за станцией Бологое и связь тут периодически полное дерьмо.

Я сказал: «Сынок, ты же знаешь, что мы чувствуем себя так плохо только тогда, когда не смогли дать отпор?»

«Да. Знаю, пап», ответил он.

«Хорошо! Значит все изменится, как только мы с тобой надерем ей задницу», – подбодрил я его.

«А как мне надрать ей задницу», – неуверенно спросил он.

Я ему сказал: «Сынок, пойди найди на кухне самую большую кружку. Налей в неё холодной воды под завязку. Потом, подойди к этой девочке незаметно сзади и вылей ей всю эту кружку на башку. Только постарайся не ударить её кружкой и не травмировать».

«Папа, а что так можно?» – спросил сын.

«А почему нет?» – ответил я вопросом на вопрос.

«Она ведет себя враждебно, на рекомендации взрослых не реагирует, тебе угрожает ночными разборками. Вылей ей на башку воду и, если она продолжит вести себя агрессивно или бросится на тебя, лупи её как пацана. А потом будем разбираться. А если нет, то возможно она изменит свою модель поведения» – подытожил я.