Опыт присутствия

Пока происходит эквивалентный обмен, экономика функционирует нормально. Нарушение баланса влечет инфляцию, дефляцию и другие экономические болезни. Когда банкноты обесцениваются увеличением тиража, товар защищает себя бегущей ценой, которая не только отражает инфляционные ожидания, но и провоцирует последующую денежную эмиссию. Процесс этот может тянуться сколько угодно, пока не остановится эквивалентным обменом. Ведь в основе товарно-денежного обмена современного рынка лежит тот же бартерный обмен, который проделывали с результатами своего труда первобытный гончар и охотник. Пока деньги не будут выступать как товар, они не будут восприниматься как мера стоимости. Это хорошо прослеживается в семиотическом принципе расчетов, когда реальные вещи в своем взаимодействии представлены своими символами в виде ценных бумаг, обязательств и т.п. Каждый агент рынка одновременно удовлетворяет и спрос, и предложение, получая равное удовольствие от совершенной сделки. Форма эта отражает длительный период мировой истории, когда платежным средством мировой торговли было золото. Но вот появились бумажные деньги. Будучи первое время обязательствами банковских подвалов, где хранились сокровища, бумажные деньги с успехом заменяли золото как платежное средство. Выступая от имени национальных сокровищ, они становились валютой. Это и выдает с головой бумажные деньги – они суть обязательства, но не сами сокровища. И как обязательства они могут быть нарушены и превратиться в фальшивые обязательства. Поэтому надежность их должна быть обеспечена системой правовых норм. Механизм приведения правовых норм в действие обеспечивается силой. И тут мы попадаем в замкнутый круг – сила возвращает нас туда, откуда начиналось нарушение обязательств – к государственным институтам.

ЧЕЛОВЕК В ГОСУДАРСТВЕННОМ ИЗМЕНЕНИИ

Круг замкнулся. В этом один из пороков авторитарных государств – они успешно справляются со своими поданными, но не могут справиться с социальными и экономическими проблемами. Авторитарное государство

– своего рода отстойник нечистот и погрешностей экономического развития общества. Чем больше происходит ошибок, тем сильнее обосабливается правящая верхушка, противопоставляя себя обществу.

До настоящего времени наше государство не было заинтересовано в потребительской стороне жизни гражданина, его интересовала в нем только рабочая сила. Сталинский принцип: "Народу – пайка, государству – все остальное", жив до сих пор. Народу печатают столько денег, сколько необходимо для удовлетворения государственных интересов. Потребительская корзина российского гражданина равняется тому, что остается от "всего остального".

Сейчас к военному комплексу прибавились дворцы и виллы в райских уголках планеты. Сделать гражданина равноправным участником рынка может только полноценная денежная единица, при полноценной оплате труда. Но государство отказывает гражданину в валюте. Правительству кажется, что если номинальное содержание денег сделать реальным – это опустошит казну. Традиционно власти не желают понять, что казна и ее содержимое, функционирующее в денежном обращении – это все то же национальное достояние. Разница лишь в том, что чиновник теряет доступ к распоряжению национальным достоянием. А поскольку государство – это и есть чиновник, отсутствие тотального контроля за потоком любых денежных средств для него невыносимо.

И, тем не менее, до 1992 года темпы инфляции не вызывали особого беспокойства. Почему такое было возможно? Ответ ясен – если государство берет на себя обеспечение стоимостного эквивалента бумажных денег, а не придает им золотое, валютное или другое реальное содержание, оно, тем самым, берет на себя ответственность за существующие цены. Цены – это единственная форма, в которой государство, не имеющее во внутреннем обращении мировую валюту, способно обеспечить принятые перед обществом обязательства по стоимостному содержанию бумажных денег. Тут неразрывная связь – плановая монополистическая экономика дает контрольные цифры на цены и денежное обращение. Если оно теряет эту связь или не понимает ее, то происходит то, что произошло в России. (В качестве курьеза можно указать на Анголу, которая, во время социалистической экспансии в мире, приняла у себя советский вариант экономики. Искусственный курс ангольского куанза привел к тому, что внутренней валютой стало баночное пиво).

Утрата понимания этой связи сквозила и в отчаянных попытках правительства Рыжкова и Павлова придать ценам стоимостное содержание. У них это выразилось в создании трех уровней цен: централизованных, договорных, свободных. Это привело к вспышке спекуляции. Но непревзойденным шедевром абсурда, стало решение отпустить оптовые цены при замораживании розничных. (?!)

ЧЕЛОВЕК НА ВЕСАХ ПОТРЕБНОСТЕЙ

Но вот произошло то, что произошло. Товаровладелец откололся от государства и в еще более грубой форме противостоит потребителю.