— Для меня дружба — это такие отношения, когда если мы находимся на расстоянии, мы не перестаем вспоминать друг друга, наши хорошие пережитые моменты, часто созваниваемся. Настоящим друзьям можно все, что угодно, рассказать. Им не надо говорить «это между нами», они и так все понимают. Это люди, которые понимают меня и всегда помогут. Им ничего взамен не надо. Они любят меня не за что-то, а просто любят, потому что я такая, какая есть. То же самое и я к ним испытываю. Когда я их вижу, у меня сразу глаза загораются. Я могу очень долго с ними разговаривать, они мне не надоедают. Они не обижаются по пустякам. То же самое и я. И ссоры между друзьями в принципе не возникают, потому что люди всегда понимают друг друга. Даже если я что-то грубое кому-то говорю, они понимают, что я не со зла все это сказала, а, возможно, у меня какие-то проблемы. Потом я с ними, конечно, объяснюсь. Это люди, которые никогда тебя не оставят, что бы ни случилось.
У меня получилось так, что мои друзья не в Санкт-Петербурге, где я живу сейчас. (До окончания школы я жила в Воркуте.) В основном у меня здесь просто знакомые, с которыми мы всегда какую-то выгоду друг из друга извлекаем. Кто-то кому-то помогает по учебе, занять денег и т.д.
Просто я достаточно часто разочаровывалась в людях, поживя в Санкт-Петербурге. Казалось бы, друзья, вроде из одного города приехали. А проходит время, и они тебя забывают, не звонят, не пишут. Потом, когда встречаются, опять у них восторги, радость. Они рады тебя видеть. А потом опять забывают. Ты не понимаешь, почему так. Этим людям просто что-то надо от тебя, расскажут тебе что-нибудь, попросят что-нибудь. Ну, и на этом все заканчивается. Все люди, которые меня окружают, друг из друга извлекают выгоду. Я не могу здесь никому, кроме семьи моей сестры Юли, что-то рассказать. Даже не вижу смысла. То, что я переживаю, этих людей вовсе не волнует.
То есть настоящему другу нужна я сама, а знакомым — что-то от меня.
Говорят иногда, что друг познается при переезде. Я с девочкой в общежитии живу. Мы переезжали со второго на шестой этаж, и нам нужно было холодильник перенести. Я попросила, наверно, человек десять, но откликнулись только двое мальчиков, которые действительно помогли. Я их давно знаю.
В принципе у меня здесь в основном ребята из Воркуты знакомые. У людей из Санкт-Петербурга сравнительно большие потребности.
—
Ну, не то чтобы большие потребности, а потребности, которые мне, например, уже неинтересны. Все любят гулять, пить, развлекаться, а мне это не надо, я никогда к этому не стремилась. Все хотят куда-то ходить…— Да, это делается просто чтобы занять время, чтобы скучно не было.
— Даже не знаю. У меня все друзья по интересам совпадают со мной. У меня нет, например, тех, кто не умеет танцевать.
Я, например, люблю в кино сходить, где-то в кафе посидеть. Вечером я бы предпочла к кому-то в гости сходить. Если мы на ночь остаемся, либо они у меня, либо я у них, мы не идем по барам-ресторанам, я в этом смысла не вижу. Знакомиться там с кем-то, искать свои вторые половинки — это тоже бессмысленно, потому что люди туда приходят за одним, и мне это не нравится. Большинство девочек из Питера, наоборот, думают, что все эти знакомства в клубах, в ресторанах к чему-то приведут, хотя, если задуматься, люди там хотят какие-то свои низшие потребности удовлетворить, и им даже не важно, какой ты человек.
— Да. У меня в Москве есть знакомый мальчик Сёма. Большинство его друзей живут за его счет. Если куда-то все идут, платит Сёма, если выезжают куда-то за город, всё купит Сёма.
Мы с ним разговаривали на эту тему. Он говорит: «У меня не получается найти друзей. Все рано или поздно начинают жить за мой счет. А одному тоже не хочется быть. Я как-то смирился с этим». Он «покупает» себе друзей и сам понимает это. Но говорит, что, тем не менее, не хочет быть один.