Опыт СССР. Проект мирового масштаба

Мощный удар нанесли СМИ, их контент-анализ привел к такому выводу: «Как следует из представленного анализа, в тот период развенчивались не только партия и идеология. В ходе “реформирования” отечественного социума советского человека убедили в том, что он живет в обществе тотальной лжи. Родная армия, “на самом деле” - сборище пьяниц, садистов и ворья, наши врачи, по меньшей мере, непрофессионалы, а по большей - просто вредители и убийцы, учителя - ретрограды и садисты, рабочие -пьяницы и лентяи, крестьяне - лентяи и пьяницы. Советское общество и советские люди описывались в терминах социальной тератологии - парадигмы социального уродства, которая, якобы, адекватно отображает реалии. Это, разумеется, не могло не пройти бесследно для самоощущения представителей этих общностей и для их социального настроения, избираемых ими адаптационных стратегий - от эскапизма до группового пафоса.

Происходила массированная дискредитация профессиональных сообществ, обессмысливание деятельности профессионалов» [Кармадонов О. А. Социальная стратификация в дискурсивно-символическом аспекте // СОЦИС, 2010, № 5.].

В советский период этот «рабоче-крестьянский народ» совсем утратил навыки классового мышления и практики (в понимании марксизма) и оказался совершенно не готов к обороне против политических технологий постмодерна. За послевоенное время эти технологии сделали огромный скачок, найдя подходы к разборке и сборке общностей разных типов. Советские рабочие с их «классовым сознанием» оказались беспомощны перед идеологической машиной перестройки. Они и стали бульдозером перестройки, который крушил советский строй. На тех, кто сидел за рычагами, здесь отвлекаться не будем. Б. И. Максимов, изучающий социологию рабочего движения во время перестройки и реформы, дает такую периодизацию этапов [Максимов Б. И. Рабочие как акторы процесса трансформаций // СОЦИС, 2008, № 3.]:

- Первый: активное участие рабочих в действиях по «улучшению» советского строя под знаменем социализма и с риторикой идеологии рабочего класса.

- Второй: переход от «улучшения социализма» к критике советских порядков без отказа от «социализма» в целом, хотя рабочих и использовали в качестве разрушителей системы.

- Третий: рабочие поддержали «переход к рынку», но «молча». Они следовали «иллюзиям народного капитализма», за прежнюю систему не держались, новая не пугала ввиду незнания и непонимания того, что происходило.

- Четвертый: кардинальный переход к протесту против новых порядков. Недовольство ими стало всеобщим, его усилило возмущение «большим обманом». Рабочие находились под гипнозом неотвратимости (необратимости) реформ, лишения воспринимались как неизбежные, почти как стихийные бедствия.

- Пятый: рабочие оказались в положении наемных работников капиталистического производства, избавившись от иллюзий соучастия в собственности (и акций). Прогнозируются протесты местного значения, возможно, разрушительные, но не революционные, ввиду отсутствия классового сознания.

Из всего этого видно, что ни на одном повороте хода событий в нашем кризисе рабочие не выступили как исторический субъект, как общность, сплоченная развитой информационной и организационной системами. Как только они лишились уполномоченной представлять их и руководить ими группы (в КПСС, профсоюзах, министерствах и СМИ), обрушились те связи, которые соединяли их в общность, дееспособную и даже могучую в советских условиях. Они вновь стали группой-в-себе -рабочие в России есть, а общность демонтирована.

Первый удар, нанесенный всей общности советских рабочих с целью ее демонтажа, состоял в ее дискредитации. Приведем большую выдержку из работы О. А. Кармадонова: «В периоды глубоких социальных трансформаций реестры престижных и не престижных групп могут подвергаться своего рода конверсии. Группы, престижные в “спокойные” времена, могут утратить таковое качество в ходе изменений, а группы, пребывавшие в социальной тени, выходят в центр авансцены, и возврата к былому не предвидится.

Собственно, это и есть трансформация социальной стратификации в дискурсивно-символическом аспекте. Понятие “социальной тени” использовано здесь не случайно. Поощрения в данном типе стратификации включают, прежде всего, объем общественного внимания к группе и его оценочный характер. Общественное внимание можно измерить только одним способом -квантифицировать присутствие данной группы в дискурсе масс-медиа в тот или иной период жизни социума. Полное или частнимание...