Опыт СССР. Проект мирового масштаба

Такое состояние общества стабилизировалось. Общие выводы подтверждены социологами: «В настоящее время формы социального неравенства структурализованы, фактически закреплены институционально, ибо касаются распределения власти, собственности, дохода, других общественных отношений.

Самыми весомыми индикаторами бедности, по мнению опрошенных, являются: «политика властей, направленная на обогащение одних и разорение других», и непосредственно связанная с этим - «невозможность получить хорошее образование и хорошую работу». По каждой альтернативе доля отметивших эту позицию колеблется от 52 до 68 %. Причем, рабочие и непрофессионалы делают больший акцент на “невозможность получить хорошее образование”, а специалисты - “получить хорошую работу”» [Игитханян Е.Д. Профессионалы: портрет на фоне реформ // СОЦИС, 2005, № 2.].

В 2008 году член Совета Федерации РФ С. Лисовский сказал: «Мы за 15 лет уничтожили работоспособное население на селе». Надо же вдуматься в эти слова! Уничтожили...

Начнем с удара, который был нанесен по общности крестьян. О. А. Кармадонов пишет: «В худшей [чем рабочие] ситуации оказались крестьяне. В 1984 году группа занимала в медийном дискурсе “АиФ: 11 и 13 % по объему и частоте упоминания соответственно. После повышения обеих распределений до 16 и 14 % соответственно в 1989 году, что было связано с надеждами на развитие фермерских хозяйств и спорами о приватизации земли, показатели не поднимались выше 4 % (2001 г.), а в 2008 году составили менее 0,3 % по обоим критериям.

Доминирующая триада 1984 года - “труженики”, “успешные”, “работают”, в 2003 году приобрела вид “селяне”, ”нищие”, “деградируют”, в последующие годы меняясь мало. Крестьяне, как и рабочие, вытеснены в социальную тень и характеризуются негативными символическими образами.

Учитывая доли общественного внимания, достающиеся сегодня тем или иным социально-профессиональным группам, можно выделить группы «абсолютной социальной тени» - это рабочие и крестьяне; группы “социальной полутени”, включающие врачей, учителей, военных; группы “социального света”, вобравшие в себя, прежде всего, чиновников и бизнесменов».

При этом отметим важный, даже фундаментальный факт. Подавляющее большинство населения до сих пор именно в рабочих и крестьянах видит общности, которые могут вытащить Россию из кризиса. Здесь - принципиальный разрыв между представлениями населения и политической системы, мнение которой и выражают СМИ. Такое расхождение по стратегическому вопросу создает большие риски.

М.К. Горшков делает такой вывод из большого исследования (2010 года):

«И в самосознании населения, и в реальности в современной России имеются социальные группы, способные выступать субъектами модернизации, но весьма отличающиеся друг от друга. Принимая в расчет оценки массового сознания, можно сделать вывод, что основными силами, способными обеспечить прогрессивное развитие России, выступают рабочие и крестьяне (83 и 73 % опрошенных соответственно). И это позиция консенсусная для всех социально-профессиональных, возрастных и т. д. групп...

Если говорить о степени социальной близости и наличии конфликтных отношений между отдельными группами, то один социальный полюс российского общества образован сегодня рабочими и крестьянами, тогда как второй -предпринимателями и руководителями.

Можно констатировать, что «модернисты» на две трети -представители так называемого среднего класса, в то время как традиционалисты - это в основном “социальные низы”, состоящие почти полностью из рабочих и пенсионеров. В то же время, как это ни парадоксально, именно последние в восприятии населения являются одновременно главной движущей силой прогрессивного развития нашей страны». В 1992 году сельское население, культура и жизнеустройство которого за длительное время были приспособлены друг к другу и находились в системном взаимодействии, вдруг, без подготовки, оказалось брошенным в реальность «дикого» рынка, будучи при этом лишено всех ресурсов и организации, которые необходимы для адаптации к рыночным механизмам. Способом выживания в таких условиях стал откат к натуральному хозяйству.

Реформа превратила село в огромную депрессивную зону с глубокой архаизацией хозяйства и быта - оно «отступило на подворья». Усиление подворья с его низкой технической оснащенностью - социальное бедствие и признак разрухи. Необходимость в XXI веке зарабатывать на жизнь тяжелым трудом на клочке земли с архаическими средствами производства и колоссальным перерасходом времени -значит не только растрачивать свою жизнь, но и лишать ее общественного смысла.