Читаем Опытъ закона о народонаселеніи полностью

Распущенность, противоестественныя страсти, оскверненіе супрeжескаго ложа, ухищренія, предпринимаемыя для сокрытія послѣдствій преступной и противоестественной связи, — все это предупредительныя препятствия, очевидно, относящаяся къ разряду пороковъ[16].

Разрушительныя препятствія, являющіяся неизбѣжнымъ слѣдствиемъ законовъ природы, составляюсь исключительно ту группу, которую я обозначаю словомъ несчастіе (mіsегy). Наоборотъ тѣ, которыя зависятъ отъ насъ самихъ, какъ война, различная излишества и многія другія неизбѣжныя бѣдствія, представляются смѣшанными по своей природѣ. Ихъ порождаетъ порокъ и они влекутъ за собою несчастія.

Совокупность всѣхъ предупредительныхъ и разрушительныхъ препятствій составляетъ то, что я разумѣю подъ именемъ непосредственнаго препятствія къ размноженію населенія. Въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ населеніе не можетъ возрастать безгранично, предупредительныя и разрушительныя препятствія находятся въ обратномъ отношеніи, т. е. въ мѣстности нездоровой, или такой, въ которой населеніе по какой-либо причинѣ подвергается значительной смертности, предупредительныя препятствія будутъ имть ничтожное вліяніе и, наоборотъ, въ мѣстностяхъ здоровыхъ, гдѣ предупредительныя препятствія дѣйствуютъ съ наибольшею силою — разрушительныя препятствія слабо проявляютъ свое вліяніе и смертность оказывается незначительною.

Во всякой странѣ каждое изъ перечисленныхъ препятствий дѣйствуетъ съ большею или меньшею силою, но съ неизмѣннымъ постоянствомъ. Тѣмъ не менѣе, не смотря на постоянное дѣйствіе этихъ препятствій, найдется немного мѣстностей, въ которыхъ-бы не проявлялось непрерывнаго стремленія населенія къ размноженію, превышающему средства существованія. Это непрерывное стремленіе является причиною бѣдствій низшихъ классовъ общества и препятствіемъ къ какому-бы то ни было улучшенію положенія участи этихъ классовъ.

Способъ дѣйствія при настоящемъ состояніи общества указанныхъ выше препятствій къ размноженію населенія заслуживаетъ нѣкотораго вниманія съ нашей стороны. Представимъ себѣ страну, въ которой средства существованія находятся въ точномъ соотвѣтствіи съ количествомъ населенія. Постоянное стремленіе послѣдняго къ размноженію, проявляющееся даже среди самаго порочнаго общества, не замедлить увеличить число людей быстрѣе, чѣмъ могутъ возрасти средства существованія. Пища, которой достаточно было, напримѣръ, для 11 милліоновъ человѣкъ, должна будетъ теперь распределиться между 11 1/2 милліонами, вслѣдствие чего бѣднымъ тотчасъ-же станетъ труднѣе жить, а многіе изъ нихъ будутъ терпѣть крайнюю нужду. Сверхъ того, число работниковъ возрастетъ быстрѣе, чѣмъ количество работъ, и заработная плата неминуемо понизится; а такъ какъ въ тоже время предметы потребленія вздорожаютъ, то, для сохраненія прежняго образа жизни, работникамъ придется больше работать. Во время такой нужды браки становятся такъ затруднительны и до такой степени бываетъ тяжело содержать семью, что возрастаніе населения останавливается. Въ тоже время низкая заработная плата, изобиліе работниковъ и необходимость, побуждающая ихъ работать больше прежняго, даютъ возможность земледѣльцамъ приложить къ землѣ больше труда, воздѣлать необработанные участки, удобрить и улучшить распаханныя уже земли, пока, наконецъ, средства существованія не придутъ въ сooтвѣтсвіе съ количествомъ населенія, т. е. не достигнутъ того уровня, съ котораго мы начали это разсужденіе. Тогда положеніе работниковъ становится менѣе тягостнымъ, и препятствіе, задерживающее возрастаніе населенія, вновь устраняется. Но по истеченіи незначительнаго періода времени возобновляются прежнія колебанія, то въ сторону возрастанія, то въ сторону уменьшенія населенія.

Колебанія эти, вѣроятно, не бросятся въ глаза обыкновенному наблюдателю; даже самому внимательному человѣку, быть можетъ, не легко будетъ замѣтить ихъ и разсчитать періоды ихъ повтореній. Тѣмъ не менѣе, стоитъ внимательно вникнуть въ этотъ предметъ, чтобы убѣдиться, что во всѣхъ старыхъ государствахъ проявляется нѣчто подобное такимъ смѣнамъ періодовъ довольства и нужды, хотя, правда, въ менѣе правильной формѣ, чѣмъ это изложено выше.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библіотека экономистов

Похожие книги

Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых»
Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых»

Во второй половине 1960-х — 1970-х годах не было в Советском Союзе человека, который не знал бы, кто он — Алексей Николаевич Косыгин. В кремлевских кабинетах, в коридорах союзных и республиканских министерств и ведомств, в студенческих аудиториях, в научно-исследовательских лабораториях и институтских курилках, на крохотных кухнях в спальных районах мегаполисов и районных центров спорили о его экономической реформе. Мало кто понимал суть, а потому возникало немало вопросов. Что сподвигло советского премьера начать преобразование хозяйственного механизма Советского Союза? Каким путем идти? Будет ли в итоге реформирована сложнейшая хозяйственная система? Не приведет ли все к полному ее «перевороту»? Или, как в 1920-е годы, все закончится в несколько лет, ибо реформы угрожают базовым (идеологическим) принципам существования СССР? Автор биографического исследования об А. Н. Косыгине обратился к малоизвестным до настоящего времени архивным документам, воспоминаниям и периодической печати. Результатом скрупулезного труда стал достаточно объективный взгляд как на жизнь и деятельность государственного деятеля, так и на ряд важнейших событий в истории всей страны, к которым он имел самое прямое отношение.

Автор Неизвестeн

Экономика / Биографии и Мемуары / История
Экономика добра и зла
Экономика добра и зла

«Экономика добра и зла» — результат размышлений Томаша Седлачека о том, как менялись представления человека о мире с экономической точки зрения. Автор предлагает взглянуть на экономику не как на строгую научную дисциплину, а как на культурное явление, продукт нашей цивилизации. Он обращается к важнейшим историческим источникам и трудам великих мыслителей: от шумерского эпоса и Ветхого Завета до древнегреческой и христианской литературы, от Рене Декарта и Адама Смита до современной эпохи постмодернизма, чтобы показать развитие экономического мировоззрения. В своем исследовании Седлачек применил междисциплинарный подход, убеждая читателя в том, что понятия и концепции, которыми оперирует экономика, лежат за пределами ее дисциплины. Таким образом, Седлачек рассматривает вопросы метаэкономики, которые непосредственно связаны с историей, философией, антропологией, социологией и культурологией. Проделанная автором «деконструкция» истории экономики дала понять, что экономика, по сути, занимается вопросами добра и зла.

Томаш Седлачек

Экономика
Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2
Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

Советская экономическая политика 1960–1980-х годов — феномен, объяснить который чаще брались колумнисты и конспирологи, нежели историки. Недостаток трудов, в которых предпринимались попытки комплексного анализа, привел к тому, что большинство ключевых вопросов, связанных с этой эпохой, остаются без ответа. Какие цели и задачи ставила перед собой советская экономика того времени? Почему она нуждалась в тех или иных реформах? В каких условиях проходили реформы и какие акторы в них участвовали?Книга Николая Митрохина представляет собой анализ практики принятия экономических решений в СССР ключевыми политическими и государственными институтами. На материале интервью и мемуаров представителей высшей советской бюрократии, а также впервые используемых документов советского руководства исследователь стремится реконструировать механику управления советской экономикой в последние десятилетия ее существования. Особое внимание уделяется реформам, которые проводились в 1965–1969, 1979–1980 и 1982–1989 годах.Николай Митрохин — кандидат исторических наук, специалист по истории позднесоветского общества, в настоящее время работает в Бременском университете (Германия).

Николай Александрович Митрохин

Экономика