Опытъ закона о народонаселеніи

Аббатъ Рейналь говорить по этому поводу слѣдующее: «до возникновенія какихъ-бы то ни было общественныхъ законовъ, человѣкъ имѣлъ право на существованіе». Онъ имѣлъ такое-же точно основаніе сказать, что до возникновенія общественныхъ законовъ человѣкъ имѣлъ право жить до ста лѣтъ. Не подлежить никакому сомнѣнію, что человѣкъ всегда пользовался и пользуется въ настоящее время этимъ правомъ; онъ имѣетъ право жить даже тысячу лѣтъ, если можетъ и если пользованіе этимъ правомъ не причиняетъ вреда ближнимъ; но въ обоихъ случаяхъ вопросъ заключается не столько въ правѣ, сколько въ возможности. Общественные законы усиливаюсь эту возможность; они доставляютъ возможность для существованія большему числу лицъ, чѣмъ то, которое могло-бы существовать безъ нихъ. Въ этомъ смыслѣ законы значительно расширяютъ право на существованіе. Но ни до установленія общественныхъ законовъ, ни послѣ этого установленія не могло пользоваться жизнью безграничное число людей; человѣкъ, не имѣвшій возможности жить, всегда былъ лишенъ права на жизнь. Если-бъ эти великія истины получили всеобщее распространеніе; если-бы низшіе классы народа сознавали, что собственность необходима для усиленія производства предметовъ потребленія и что, признавая собственность, человѣкъ, не имѣющій возможности купить или заработать себѣ пропитаніе, не можетъ требовать его по праву, если-бы, наконецъ, народъ сознавалъ, что эти истины установлены самою природою и совершенно не зависятъ отъ человѣческихъ учрежденій, — то всѣ опасныя и зловредныя ученія о несправедливости общественныхъ законовъ потеряли-бы свое значеніе и не заслуживали-бы ничьего вниманія. Нельзя допустить, чтобы всѣ неимущіе были мечтателями. Ихъ бѣдствія всегда дѣйствительны, хотя они ошибаются относительно причины, которая порождаетъ эти бѣдствія. Если-бы, поэтому, неимущимъ объяснили обстоятельство, составляющее предметъ ихъ заблужденія, если-бы имъ указали, какъ ничтожна отвѣтственность правительства за ихъ бѣдствія и, наоборотъ, какъ велико въ этомъ отношеніе вліянія причинъ, не имѣющихъ никакого отношенія къ правительству, — то недовольство и возбужденіе среди низшихъ классовъ обнаруживалось-бы несравненно рѣже, и проявлялось-бы не въ столь жестокихъ формахъ, какъ въ настоящее время, а усилія недовольныхъ и безпокойныхъ умовъ изъ среды среднихъ классовъ общества, направленныя къ возбужденію народа, потерпѣли-бы неудачу. Какъ только ніеимущіе узнали-бы, что ихъ собственная выгода заключается въ томъ, чтобы не поддаваться опаснымъ обольщеніямъ; какъ только они поняли-бы, что, поддерживая проекты всеобщей ломки общественнаго строя, они оказываютъ услугу лишь честолюбивымъ замысламъ нѣсколькихъ вожаковъ, безъ всякой выгоды и преимуществъ для самихъ себя, — такъ тотчасъ-же можно было-бы смѣло пренебречь всякими попытками безпокойныхъ людей къ возбужденію народа. Въ тоже время народные представители и земельные собственники Англіи могли-бы съ полною безопасностью вновь приняться за спасительное сопротивленіе незаконнымъ захватамъ власти; вмѣсто того, чтобы признавать себя вынужденными ежедневно приносить свободу гражданъ въ жертву общественной безопасности, они могли-бы, безъ всякихъ разумныхъ поводовъ къ опасеніямъ, не только слѣдовать по своему прежнему пути, но и настаивать на постепенныхъ улучшеніяхъ общественнаго строя, сообразно требованіямъ времени и во избѣжаніе политическихъ бурь, угрожавшихъ разрушеніемъ британскому государственному строю.