Опыты бесприютного неба

В одно утро я проснулся рано, Левонька как раз притащил продукты и отрапортовал свое «Не пошел. По фигу». На пороге Пуля что-то прошептала ему. Он поставил пакеты, посмотрел на нее с испугом и смущением и почесал щетину. Она вновь что-то ему прошептала, будто прося, и он нехотя, как бы чем-то шокированный, ушел, а вернулся с упаковкой прокладок.

И все-таки так случалось, что Левка уходил на работу. Тогда мы оставались с Пулей одни. Мы редко говорили. Она лениво искала работу, преимущественно «в сфере торговли», то есть кассиром в супермаркете. Звонила она в рекрутинговые агентства редко, все время находя какую-то причину и не забывая при этом озвучить мне ее.

– Ой, ну у меня подруги работали в этой конторе. Там кидают.

Или:

– Выгляжу сегодня не оч. Завтра поеду устраиваться.

И так далее. Она была глупой, неопрятной, отталкивающей, в общем-то, девочкой. Единственное, что помогало мне хоть как-то терпеть ее, – это крайний, почти умилительный, инфантилизм плюс довеском нежная забота о Левке.

Но больше всего меня бесило, что ее ситуация в целом была точно такой же, как моя. Маленький человек в чужом городе, которому нужно искать работу, чтобы жить. Этот маленький человек нерешителен, тщеславен, ленив. Если бы вы знали, сколько ему труда стоит позвонить в вашу ссаную контору, сколько сил ему надо, чтобы прийти на ваше собеседование.

Все предложения по моей части были крайне безмазовые: какие-то районные газетенки, какие-то унылые сайты с новостями. Я был уверен: это объективно, но как только успокаивался и выходил на балкон курить, тут же видел затягивающуюся сигаретой Пулю.

– Все такое отстойное, – жаловалась она, – неужели во всем Питере нет работы?

Меня это злило невероятно. В конце концов денег стало так мало, что я решил: надо срочно найти хоть какие-то деньги. Быстро и на руки можно было поднять только грузчиком.

Но как же меня ломало позвонить! Я боролся с собой неделю. И всю эту неделю напротив меня сидела эта ленивая Пуля и точно так же тупила. Как мне хотелось ей крикнуть: «Эй, это я здесь образованный человек, который в другом городе просто ПОКА не может найти работу по плечу. А ты-то глупая корова, без талантов и опыта!»

Пару раз я вышел на смену в контору, которая устраивает переезды. А потом на мое резюме ответил чахлый, но зато глянцевый бизнес-журнал. Меня наняли писать серию рекламных статей. На протяжении нескольких дней я брал интервью у топ-менеджеров одной нефтяной компании. Не очень большой, впрочем.

Примерно в это время я встретил Соню. Я уверен, что это не просто история про то, как мальчик встречает девочку.

Был свежий май, мы Фэдом в отсутствие его благоверной пили пиво у него на квадрате. Тут он предложил пройтись, и мы двинулись от Пяти углов в сторону Апрашки. У моста Ломоносова мы свернули по Фонтанке вверх, когда нас окликнули.

Я обернулся и увидел девушку. Это она звала нас, стоя у опор моста.

На парапете сидел сгорбленный черный человек. Я и раньше его заметил, когда мы сворачивали, только не обратил особого внимания. Мы подошли ближе и поняли, что мужчина действительно нуждается в помощи. Он был в дым пьян, что-то бессвязно выкрикивал, не мог и не хотел подниматься, но самое главное – у него не было одной ноги. В то время было еще довольно прохладно, поэтому он мог напрочь замерзнуть, останься здесь так.

Тем более даже если бы человек захотел встать и пойти домой, ему бы это не удалось так просто: правой ноги у гражданина не было. Костыли он раскидал в разные стороны, а сам что-то мяукал.

Я начал с ним беседовать и понял, что он едва ли соображает. Тут меня аж передернуло. Я узнал в этом персонаже известного танцора, бывшего участника знаменитой группы, которую для удобства можно было бы назвать «Пелись губы».

– Злобин? – спросил я.

– А кто еще, по-твоему? – гаркнул одноногий.

Мы втроем – я, Фэд и эта девушка – стали расспрашивать, где он живет.

– На улице великого заступника рус-с-с-кого крестьянства, автора поэмы «Кому на Руси жить хорошо». Понял ты меня, или для тупых на карте показать? – выкатил Злобин на меня глаза.

Я прикинул: весит он, к тому же безногий, едва ли много. Если я взвалю его на плечи, то смогу пронести и до Некрасова. Так мы и попытались сделать. Но я едва смог даже перенести его через улицу. Наша совместная степень опьянения мешала продолжить маршрут в такой комбинации. И главное, я ведь тащил, а он извивался и кряхтел, пока не завизжал мне в ухо.

Я посадил его на пол, и он скомандовал:

– Такси!

Фэд остановил пешку, предварительно узнав, есть ли у Злобина наличность. Таковая имелась, тогда мы погрузили его на заднее сиденье, а сами уселись с двух сторон. Девушка, чуть растерявшись, села спереди.

На Некрасова я стал узнавать у одноногого, в каком конкретно доме он живет. Насилу разобравшись, мы вышли на улицу, я поддерживал бедолагу. Но вдруг он снова заерзал и упал на пол. От машины до парадной он полз, выкрикивая отдельные гласные. Я заметил испуганный взгляд девушки и поспешил объяснить:

– Знаешь группу «Пелись губы»?

– Конечно, – ответила она.

– Нравится?

– Частично.