Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]

«Достигнув наивысшего духовного напряжения, - как объясняет последние строки поэмы М.Лозинский, - Данте перестает что-либо видеть. Но после пережитого им озарения его страсть и воля (сердце и разум) в своем стремлении навсегда подчинены тому ритму, в котором божественная Любовь движет мироздание».

Теперь, заново просмотрев «Божественную Комедию» после серии статей по эстетике классической древности и Ренессанса, я вижу: поэма Данте, ее поэтика предопределили основные черты и свойства эстетики художников, архитекторов, мыслителей эпохи Возрождения, что в более ясном виде предстало в лирике Франческо Петрарки. 

Франческо Петрарка

 В один год с Данте Алигьери из Флоренции уехал в изгнание Пьетро ди Паренцо ди Гардца, которого звали обыкновенно Петракко, Петракколо, позже Петрарка. С семьей он поселился неподалеку - в Аррецо, где 20 июля 1304 года родился его первенец Франческо.

«Я родился от почтенных, небогатых, или, чтобы сказать правду, почти бедных родителей, флорентийцев родом, но изгнанных от отчизны, - в Ареццо, в изгнании...», -  напишет Петрарка в конце жизни в «Письме к потомкам». Его отец, нотариус по профессии, дружил с Данте, и они покинули Флоренцию в один день, по словам Петрарки. В 1311 году в Пизе, где съехались было эмигранты в надежде вернуться на родину, вероятно, и видел Петрарка семи лет первый и единственный раз Данте.

Восьми лет Франческо с семьей оказался на юге Франции, в Авиньоне, где в то время находилась резиденция папы, как бы в изгнании, по требованию французского короля, с превращением города во «второй Вавилон». Детство у Петрарки было прекрасное, благодаря его матери, которую звали Элетта Каниджани, лучшей из матерей, по словам сына. Он ее очень любил, как и она, надо полагать. В ауре любви он хотел и прожил свою жизнь, с обретением бессмертия в вечности.

Пятнадцати лет Франческо по фамильной стезе был отправлен изучать право в Монпелье, а затем в Болонью. В это время интересы юноши с предчувствием и первыми проявлениями призвания уже определились. Он не хотел быть юристом и после смерти отца принял духовный сан светского каноника, что не было связано со службой и церковной карьерой. Он обрел свободу для поэтического творчества и теперь перед ним стояла одна задача - утвердиться не просто как поэт, в чем не было проблемы, а утвердить статус поэта, разумеется, высочайший, как статус кесаря. По возвращении в Авиньон, двадцати двух лет, Петрарка почти сразу был замечен и обласкан «славным и знатнейшим семейством Колонна», представители которого будут покровительствовать поэту вплоть до прямого участия в самом знаменательном событии в его жизни.

«В это время обуяла меня юношеская страсть объехать Францию и Германию», пишет Петрарка в «Письме к потомкам». Он посетил Париж. По возвращении из путешествия Петрарка отправился в Рим, где жил глава семьи Колонна - Стефано Колонна. «Рим показался мне еще более великим, чем я предполагал, особенно величественными показались мне его развалины», - писал Петрарка в одном из писем. Путешествия и переписка необыкновенно содействовали известности поэта.

Возвращаясь из странствий в Авиньон, Петрарка уже не мог переносить «отвращение и ненависть» к «этому гнуснейшему городу», с его слов, и нашел себе убежище в уединенной и уютной долине неподалеку от Авиньона, там, «где рождается царица всех ключей Сорга». Местность называлась Воклюз. «Очарованный прелестью этого места, я переселился туда с моими милыми книгами, когда мне минуло уже тридцать четыре года», - напишет Петрарка в «Письме к потомкам». Там были «либо написаны, либо начаты, либо задуманы почти все сочинения, выпущенные мною», свидетельствует поэт. Возраст свой до тридцати пяти лет Петрарка считал своей юностью, которая у него продлилась дольше, чем бывало в его времена, как у Данте.

Но задолго до этого Петрарка уже написал немало сонетов и канцон, посвященных Лауре, постоянно обыгрывая имя дамы своего сердца с лавром, что было связано с Аполлоном и Дафной, любовь Феба осталась безответной, и со славой, которая увлекала поэта больше всего на свете, ибо слава означала любовь, кроме любви к женщине, любовь человечества.

Петрарка задумывает поэму на латинском языке о римском полководце Сципионе Африканском, одержавшем победу над Ганнибалом, «Африка». Почему на латинском? Латинский язык, как и греческий, в XIV веке - это язык не средневековой схоластики, а новой учености, связанной с греко-римской древностью.

У него мечта, которая проступает в его переписке с друзьями и покровителями, быть увенчанным лавровым венком, как увенчивают кесарей. Самое удивительное, еще поэма не закончена, известна лишь в отрывках, Петрарка получает в один день два письма, как он пишет, - «от Римского сената и канцлера Парижского университета, которые наперерыв приглашали меня, одно в Рим, другое в Париж, для увенчания меня лавровым венком».