Читаем Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе] полностью

Но классическая древность - уникальный феномен, она не исчезает, даже если ее памятники рушатся варварами, временем или просто предаются забвению из-за невежества, чем отмечены целые столетия европейского Средневековья, в котором тем не менее античность всегда проступала, чтобы засиять вновь в эпоху Возрождения.

Этот феномен нас и занимает, а не просто история и теория культуры, предмет культурологии, теоретические и описательные выкладки которой мало что говорят уму и сердцу учащейся молодежи. Культуру можно и должно изучать со всех сторон, с точки зрения семиотики, языка, этнографии и т.п. Это дело специалистов, заведомо узких профессионалов. Между тем, странное дело, современные культурологи словно забывают о том, что культура по определению и природе своей, как и искусство, - эстетический феномен.

Это особенно ясно в отношении античной культуры, какую бы из ее составных частей не рассматривать. Религия древних греков - одна из повторяющихся поисковых фраз. Кажется, здесь все ясно. В самом общем виде - многобожие, вера в олимпийских богов, которым греки молились, приносили жертвоприношения во все ответственные моменты их жизни - перед сражением, в дни празднеств и поминок, или просто приносили в храмы, посвященные Аполлону или Афродите, Зевсу или Гефесту, дары с просьбой исполнения тех или иных желаний.

О Золотом веке Афин и эпохе классики уже шла речь выше.

В древнем Акрополе в Афинах, разрушенном персами в 480 году до н.э., еще хранились изображения богов, вырезанные из дерева, как святыни, и с ними-то греки связывали старинную веру предков еще во времена Перикла и Фидия, которые олимпийских богов воспринимали уже такими, какими их вывел Гомер в «Илиаде». Боги, которым поклонялись греки, в изваяниях эпохи классики обрели мощь и красоту человека, мужчины и женщины, у Праксителя Афродита предстает обнаженной, человеческое тело воплощает божественное, белый мрамор окрашивается в телесный цвет, глаза сверкают, как у живого человека.

Религия древних греков претерпела метаморфозу: древние символические образы богов были сброшены, как бабочками кокон, и возник высший мир богов, воплощение мощи, величия и красоты, и это был духовный мир человека, старинная вера предков превратилась в художественную религию, каковой отныне и предстает греческая мифология, к разработке сюжетов и образов которой приступает зарождающаяся трагедия, достигающая высоты классики в течение одного поколения трагических поэтов. Это театр Эсхила, Софокла и Еврипида.

Таким образом, религия древних греков, в отличие от языческих верований других народов, в большей мере оформилась как  художественная религия в образах и сюжетах  мифов, по сути, сказок и новелл, из которых вырастает эстетика, что проступает совершенно отчетливо в поэмах Гомера, с развитием архитектуры,  скульптуры, живописи и ремесел, когда красота входит в быт, о чем свидетельствуют сосуды из обожженной глины различных форм и назначения: гидрия, амфора, кратер, пелика, лекиф, килик и т.д., что и назывались вазами (сосуд, посуда), то есть в сугубо обиходном смысле, но по красоте это в самом деле вазы в современном значении слова.

Поскольку древнегреческая живопись  не сохранилась даже в фрагментах, представление о ней и рисунке античных мастеров мы можем составить по изумительной вазописи эпохи архаики и классики. Первоначально рисунок и цвет напоминали орнамент, строго выверенный, - стиль вазописи, получивший название «геометрический». Со временем геометрика, соразмерность и порядок в чистом виде, все более обнаруживает мотивы ковра, с выделением главного сюжета - в центре, так возникает ковровый стиль, когда в поле орнамента помещается изображение птиц, лани и человека. Вазопись приобретает свойства живописи.

С середины VI века вазы полностью покрывались оранжево-красным лаком, а рисунки наносились черной краской, да не всюду, а лишь с двух сторон. Такие вазы и называются чернофигурными. Сохранилась афинская гидрия конца VI века до н.э. Это уже классика. Роспись по обеим сторонам сосуда прямо указывает на его назначение: девушки в различных позах у фонтанов набирают воду в гидрии на подставе.

В эпоху классики сменили способ обработки оранжево-красного лака, который, темнея, теперь становился черным. По такому полю красным и белым цветами можно было более выразительно выписывать фигуры. Вазы нового стиля получили название краснофигурных. Пелика с ласточкой Евфимида - классический образец. Мастера оставляли на вазе свои имена, сознавая уникальность своих работ.

Затем палитра ваз приобретает многокрасочность настоящей живописи с воспроизведением сцен из мифов, битв, празднеств до бытовых сцен, нередко с репликами действующих лиц, с именами героев и мастера.


Здесь воспроизводятся вазы из уникальной коллекции Эрмитажа.




Псиктер с холодной водой ставили в кратер с вином для его охлаждения. Имена гетер написаны пурпуром рядом с их изображениями.






Эта амфора предназначалась для празднеств в честь Афины и города ее имени.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза