Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]

Валерий Катулл - лирик по преимуществу, представитель легкой поэзии, что так ценили Батюшков и Пушкин. Он писал безделки, блестящие, остроумные, шутливые, возносил дружбу, и в том же духе о любви своей к Лесбии. Говорят, по-настоящему возлюбленную Катулла звали Клодия, она была замужем, с чем, вероятно, связаны размолвки между ними. Имя своей возлюбленной Лесбия дал поэт, что дословно означало «девушка с острова Лесбос», очевидно, в память Сапфо.

Катулл воспевает воробья: «Милый птенчик, любовь моей подружки!», - которого ласкает она: «Тут и я поиграть с тобой хотел бы, Чтоб печаль отлегла и стихло сердце». И вдруг...

Плачь, Венера, и вы, Утехи, плачьте!
Плачьте все, кто имеет в сердце нежность!
Бедный птенчик погиб моей подружки.
Бедный птенчик, любовь моей подружки.
Милых глаз ее был он ей дороже.
Слаще меда он был и знал хозяйку...

Поэт фиксирует в легких стихах все оттенки в его взаимоотношениях с Лесбией.

Будем, Лесбия, жить, любя друг друга!
Пусть ворчат старики, - что нам их ропот?
За него не дадим монетки медной!
Пусть восходят и вновь заходят звезды, -
Помни: только лишь день погаснет крылатый,
Бесконечную ночь нам спать придется.

Катулл с упоением предается поцелуям с Лесбией и тут же с удовольствием вспоминает, как в кругу друзей они играли, обмениваясь табличками, на которых (вместо папируса или пергамента) набрасывали стихи. И снова тень Сапфо мелькает, Катулл строкой из ее стихотврения обращается к Лесбии:

Кажется мне тот богоравным или -
Коль сказать не грех - божества счастливей,
Кто сидит с тобой, постоянно может
           Видеть и слышать

Сладостный твой смех; у меня, бедняги,

Лесбия, он все отнимает чувства:
Вижу лишь тебя - пропадает сразу
           Голос мой звонкий.

Катулл ценил не только любовь Лесбии, но не менее, как выясняется, и дружбу свою с нею.

Нет, ни одна среди женщин такой похвалиться не может
        Преданной дружбой, как я, Лесбия, был тебе друг.
Крепче, чем узы любви, что когда-то двоих нас вязали,
        Не было в мире еще крепких и вяжущих уз.
Ныне ж расколото сердце. Шутя ты его расколола,
        Лесбия! Страсть и печаль сердце разбили мое.
Другом тебе я не буду, хоть стала б ты скромною снова.
        Но разлюбить не могу, будь хоть преступницей ты!

Катулл предстает здесь именно римским поэтом.

И ненавижу ее и люблю. «Почему же?» - ты спросишь.
         Сам я не знаю, но так чувствую я - и томлюсь.

После случайной размолки, пережитой нешуточно остро, вспыхивает ни с чем несравнимая радость.

Если желанье сбывается свыше надежды и меры,
         Счастья нечайного день благословляет душа.
Благословен же будь, день золотой, драгоценный, чудесный,
         Лесбии милой моей мне возвративший любовь.
Лесбия снова со мной!  То, на что не надеялся, - сбылось!
         О, как сверкает опять великолепная жизнь!
Кто из людей счастливей меня? Чего еще мог бы
         Я пожелать на земле? Сердце полно до краев!

И был круг поэтов, которым покровительствовал Меценат, советник и друг императора Августа, зто Гораций (65 - 8 гг. до н.э.), воспевавший умеренность во всем, Вергилий (70 - 19 гг. до н.э.), автор «Буколик» и «Энеиды», Тибулл (60 - 19 гг. до н.э.), тоже певец сельской жизни, Овидий (43 г. до н.э. - 18 г н.э.), автор «Метаморфоз», в 8 г. н.э. сосланный императором Августом в город Томы (ныне Констанца) на берегу Черного моря, где следы поэта искал Пушкин, находясь тоже в ссылке.