Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]

Герцог Урбинский - Федериго да Монтефельтро - военачальник, знаменитый кондотьер, придя к власти, возмечтал о славе Перикла и решил превратить ничем не примечательный Урбино в новые Афины. Для этого он привлек отовсюду лучшие умы и таланты и не только из Италии, но и других стран, вплоть до Нидерландов, как поступит в свое время и русский царь Петр I.

Приехал и Пьеро делла Франческа в Урбино, где он становится центральной фигурой гуманистического кружка при дворе Федерико да Монтефельтро. Недаром художник берется и за перо. Он написал трактат «О живописной перспективе», в котором говорит, что перспектива - это не предварительное условие для создания художественного образа, а сама живопись. Рассматривая сложнейшие случаи применения перспективы, он утверждает ее не в качестве нормы или способа видения, а как само видение в своей цельности.

Если взглянуть на «Крещение Христа» Пьеро, сразу становится ясно, что это новая живопись во всей ее чистоте и свежести восприятия мира, истории и природы. Нежный прозрачный свет пронизывает небо, воду и фигуры. Три женщины в современных одеждах - это ангелы? - присутствуют, но не участвуют в ритуале крещения и не держат, как обычно, одежду Христа. Библейский сюжет воспроизводтся как событие и прошлого, и настоящего, как история и как сцена. В ангелах проступают женские образы, полные жизни.

Наряду с умбрийской школой выступают североитальянская, главным представителем которой в этот начальный период является Андреа Мантенья (1431-1506), и венецианская - во главе с Джованни Беллини (ок.1430-1516).

Не только эстетика, но и искусство раннего Ренессанса вызрело до красочных видений, доставляющих радость сами по себе. Любование предметами искусства, - как пишет Алексей Лосев, - «это тоже новая черта, специфическая для Ренессанса, если сравнить его со средневековьем».

На изображения в церквьях следовало молиться, а любоваться считалось даже грехом. У Пьеро делла Франческа, у Беллини, да и у Мантеньи эстетическое любование выступает на первый план; картины и создавались так, чтобы вызывать у зрителя свободное, чисто эстетическое наслаждение, что чувствовал сам художник, захваченный новым замыслом и исполнением, созданием самодовлеющей красоты. В этом он ощущал свободу и достоинство творца, отсюда его веселость и жизнелюбие, поскольку и самая жизнь в ее чудесных проявлениях, как красота природы или женщин, доставляет ему то же новое и ни с чем несравнимое эстетическое наслаждение. Искусство обретает самодовлеющее значение, как любовь, как природа и сама жизнь в ее прекрасных проявлениях. Вот условия для расцвета искусств и мысли, что мы и воспринимаем как эпоху Ренессанса, как нечто превосходное и совершенное, что поднимает дух.

Золотой век Флоренции

Возвышение Флорентийской республики в XV веке связано с семейством Медичи, богатства и влияние которого, кроме власти, сосредоточились в развитии искусства и мысли. Медичи выступали правителями, не имея обычного для тех времен статуса - титула или наследственного права. Только богатство, чем обладали и другие семейства, щедрость и мудрость, что могли оспаривать другие, поэтому борьба партий постоянно сотрясала Флоренцию, вплоть до заговоров и мятежей, о чем очень выразительно рассказывает Никколо Макьявелли в «Истории Флоренции», один из создателей большого стиля эпохи Возрождения в литературе. Жаль только, он не касается культурной жизни Флоренции в пору правления первых Медичи.

При Козимо Медичи, о жизни и смерти которого Макьявелли поведал, по его собственному признанию, как пишут о государях, во Флоренции была учреждена Платоновская академия (1459), уникальное явление в истории итальянской и всей европейской культуры. Расцвет Флорентийской академии приходится на время правления Лоренцо Медичи (1469-1492), внука Козимо Медичи.

Главным деятелем «Платонической семьи» (Platonica familia), как называли Платоновскую академию ее члены, был Марсилио Фичино (1433-1499). Его вилла в Кареджи, подарок Козимо Медичи, и стала подобием Платоновской академии, что меньше всего было похоже на учебное или академическое заведение. Здесь собирались друзья; время проводили в беседах, прогулках и пирушках; между тем Фичино перевел всего Платона, всего Плотина, Порфирия, Ямвлиха и Прокла, неоплатоников, и еще много чего, с обширными комментариями. Фичино, духовное лицо, проповеди превращал в лекции, возносил Платона наравне с Христом, упивался дружбой и своей прекрасной игрой на лире.

То, что говорит Марсилио Фичино о Данте, мол, он имеет «небесную родину», «ангельское происхождение», он - «поэтический философ», относится всецело и к нему.

Эстетика Фичино - это предварение ренессансной классики. В одном из своих писем он пишет: «Красота тела состоит не в материальной тени, но в свете и в грациозности формы, не в темной массе тела, но в ясной пропорции, не в ленивой тяжеловесности этого тела, но в числе и мере».