Опыты сознания

Рука, правда, кажется чем-то вовсе не внешним для судьбы, а, скорее, имеющей отношение к ней как внутреннее. Ибо судьба опять-таки есть лишь явление того, что есть определенная индивидуальность в себе как внутренняя первоначальная определенность. – Хиромант, как и физиогномист, приходят к знанию того, что есть индивидуальность в себе, более коротким путем, чем, например, Солон, который считал, что об этом можно судить лишь на основании всей жизни и по истечении ее⁵⁹; он рассматривал явление, а они – то, что в себе. Но то обстоятельство, что рука должна выражать в-себе[-бытие] индивидуальности в отношении судьбы последней, легко усмотреть из того, что наряду с органом речи рука больше, чем что бы то ни было, служит человеку для проявления и воплощения себя. Она – одушевленный кузнец его счастья; о ней можно сказать, что она есть то, что человек делает, ибо в ней как в деятельном органе своего самоосуществления человек наличествует как одушевляющее начало, и так как он первоначально является своей собственной судьбой, то, стало быть, рука выразит это «в-себе».

Из определения, [гласящего], что орган деятельности в такой же мере есть некоторое бытие, как и действование внутри его, или что само внутреннее в себе-бытие наличествует в органе и обладает бытием для других, вытекает иной взгляд на орган, чем только что рассмотренный. А именно, если, как оказалось, органы вообще нельзя считать выражениями внутреннего потому, что в них действование наличествует как действование, действование же как действие есть лишь внешнее, а внутреннее и внешнее, таким образом, распадаются и чужды или могут быть чуждыми друг к другу, то, согласно рассмотренному определению, орган опять-таки следует считать средним термином того и другого, так как именно то обстоятельство, что действование наличествует в нем, составляет в то же время некоторое его внешнее проявление, и притом проявление иного рода, чем действие, а именно – оно остается для индивида и в нем. – Этот средний термин и единство внутреннего и внешнего теперь, во-первых, само является также внешним; но затем эта внешность принимается тотчас же во внутреннее; как простая внешность она противостоит рассеянной внешности, которая либо есть только единичное — и для индивидуальности в целом случайное произведение или состояние, – либо как внешность в целом есть судьба, раздробленная на множество произведений или состояний. Стало быть, простые черты руки, а также звук и диапазон голоса как индивидуальная определенность речи, – и опять-таки та же речь, поскольку она при помощи руки получает более прочное существование, чем при помощи голоса – письмо (Schrift), с присущим ему своеобразием в виде почерка (Handschrift), – все это есть выражение внутреннего, так что в качестве простого внешнего проявления это выражение, опять-таки в противоположность многообразному внешнему проявлению деятельности и судьбы, относится к ним как внутреннее. – Если, следовательно, определенная природа и прирожденная особенность индивида вместе с тем, чем они стали благодаря образованию, понимаются сначала как внутреннее, как сущность деятельности и судьбы, то индивид внешне проявляется прежде всего в устах, руке, голосе, почерке, точно так же как и в прочих органах и их постоянных определенностях, и только потом он выражает себя дальше вовне в своей действительности в мире.

А так как этот средний термин определяется как внешнее выражение, которое в то же время принято обратно во внутреннее, то его наличное бытие не ограничивается непосредственным органом действования, скорее он есть ничего не осуществляющее движение и форма лица и внешнего облика вообще. Эти черты и их движение, согласно этому понятию, суть скрытое, остающееся в индивиде действование, а по отношению индивида к действительному действованию – собственный контроль и наблюдение за ним, внешнее проявление как рефлексия о действительном внешнем проявлении. – Индивид потому не безмолвствует по поводу своего внешнего действования, совершая его, что он при этом одновременно рефлектирован в себя и внешне проявляет эту рефлектированность в себя; это теоретическое действование или разговор индивида об этом с самим собой доходит и до слуха других, ибо сам этот разговор есть внешнее проявление.

2. Многозначность этого значения