Опыты Сталина с «пятой колонной»

В Управлении наркомата Драуле проработала до 1 января 1935 года и была уволена по «сокращению штатов». Любопытная подробность: очередной отпуск в августе 1934 года она провела вместе с детьми в Сестрорецке, о чем показала на следствии. Отметим, что в то же время там отдыхал и Киров.

Через неделю после увольнения – 7 января 1935 года – ее заочно (находилась во внутренней тюрьме Управления НКВД) исключили из членов ВКП(б) «за полное отсутствие большевистской бдительности, за скрытие от партии к. р. работы своего мужа Николаева и брата последнего, дезертировавшего из рядов Кр. армии для к. р. террористической деятельности, и что своим поступком Драуле скатилась в лагерь открытых врагов партии и рабочего класса»[357].

Процитируем другой фрагмент интервью Аллы Кирилловой, где она рассказал о Леониде Николаеве:

«Это был выросший в нищете, тщедушный, очень низкорослый человек с короткими кривыми ногами и длинными, почти доходящими до колен руками. Был крайне амбициозен, отличался истеричностью, неуживчивостью и тягой к склокам. Сменил много мест работы, нигде подолгу не задерживался…

Последнее место работы убийцы Сергея Мироновича – Институт истории ВКП (б) Ленинградского обкома партии. В апреле 1934 года у него и там произошел конфликт. За отказ от мобилизации на транспорт его сначала исключили из партии, а затем уволили. Он сумел добиться восстановления в партии, получив выговор за грубость и хамство, проявленные при рассмотрении его персонального дела. Постепенно в голове этого глубоко обиженного, со многими комплексами человека созревает план: совершить громкий террористический акт и тем самым “войти в историю”. “Я на все теперь буду готов, а предупредить этого никто не в силах. Я веду приготовление, подобно Желябову”, – записал он в своем дневнике.

На допросах Николаев показал, что 14 ноября встречал Кирова на Московском вокзале. Для того чтобы убить. Ему, видимо, помешало присутствие большого количества охранников. Добавлю, что за месяц до этого он крутился возле дома Кирова на Каменноостровском проспекте, был задержан сотрудниками милиции, допрошен, но затем отпущен. Вероятно, и в Таврический дворец Николаев прорывался именно для того, чтобы совершить убийство. Но обстоятельства сложились так, что он повстречался со своей жертвой чуть раньше… В нашем городе не было тогда ни одного политика, который по авторитету и популярности мог бы конкурировать с Сергеем Мироновичем. К тому же Николаева доводили до бешенства получаемые им подметные письма, в которых говорилось о, скажем так, неформальных контактах его жены с Кировым. И здесь возникает вопрос: кто и зачем подбрасывал эти письма? Это до сих пор неизвестно. Могу лишь высказать предположение. В стране тогда имелись весьма влиятельные люди, у которых были основания испытывать острую антипатию к Кирову. Возможно, именно они и подталкивали Николаева к трагическому шагу…»[358].

Заведующая музеем им. Кирова в Санкт-Петербурге Татьяна Сухарникова считает, что Николаев «решил умереть громко. Он сражался за этот строй, а его так обидели и даже путевку на лечение не дают. Вот он пишет наркому здравоохранения: “Прошу дать ответ до 1 июля – дадите мне путевку или нет. Мне нужна путевка в санаторий”. Причем путевку в Ленинградскую область не брал. Ему нужно было все самое лучшее. Но, как безработный, он был лишен даже продуктовой карточки, семью кормила жена. И он сломался. Мысль о том, что он готовит покушение, родилась у него в августе 1934 года»[359].

Хотя существует и «сексуальная» версия убийства. Согласно ей, Леонид Николаев застал свою супругу и Сергея Кирова в служебном кабинете последнего, когда они предавались любовным утехам[360]. Ее приверженцы называют факты, доказывающие ее состоятельность:

1. Убийство произошло не в коридоре, а в кабинете. Этим объясняется, почему телохранитель Борисов находился на расстоянии 15 метров от охраняемого лица и не смог помешать убийце. Согласно официальной версии, в момент покушения охранник решил закурить, поэтому и отвлекся. Он сопровождал идущего по коридору Кирова, увидел дежурившего там сотрудника Ермолаева и попросил у него прикурить. Странное желание для охранника, когда нужно подождать пару минут, до того момента, когда охраняемое лицо войдет в кабинет, и тогда спокойно покурить и пообщаться с коллегой. Вот если бы во время прикуривания Киров находился в кабинете – тогда все логично.

2. «Один из охранников Кирова показал на допросе, что после выстрела они не сразу смогли открыть дверь кабинета: она была подперта телами убитого Кирова и упавшего в обморок Николаева, – рассказывает известный тележурналист Александр Борисоглебский, снявший о расследовании фильм “Смертельный треугольник”. – Кроме того, пулевое отверстие в фуражке Кирова не соответствует пулевому отверстию в его черепе. То есть головной убор прострелили позже, чтобы подкрепить “коридорную” версию».