Опыты Сталина с «пятой колонной»

С середины двадцатых годов прошлого века статус автономии для Якутской АССР фактически утратил свое подлинное содержание и превратился в пустую декларацию. После заключения Союзного договора 1922 года стали ущемляться права не только личности, но и целых наций, начала осуществляться политика сверхцентрализации, складываться сталинская унитарная система «автономий». А. И. Икрамов – секретарь ЦК КП Туркестана (1921–1922) и Узбекистана (1927–1937) – говорил о бюрократическо-циркулярном стиле руководства ЦК ВКП(б) союзными и автономными республиками и об огромном количестве нерешенных вопросов национальной политики. Это стало причиной проявления нелояльности к советской власти части местной административной и партийной элиты.

Павел Ксенофонтов считал, что вся работа по советскому строительству в СССР замыкалась «в узком кругу закрытой касты безответственной партийной бюрократии». Позже командир одного из отрядов повстанцев М. Васильев и начальник его штаба в «Обращении ко всем гражданам Советской Республики» прямо заявили, что ВКП(б) превратилась в правительственную партию и загнала революционное движение «в тупик полного подчинения» ОГПУ, большевики «суют нос» в дела иностранных государств, вызывая тем самым «справедливый гнев» более демократических правительств, чем «рабоче-крестьянское». Во имя сохранения революционных идеалов ВКП(б) предлагалось отказаться от диктаторства и отделиться от государства.

Были претензии к советской власти у якутских крестьян. По справедливому мнению большинства якутских крестьян, НЭП спровоцировал расцвет не только взяточничества и коррупции, но бюрократизма и «комчванства». К этому стоит прибавить еще две проблемы, о которых советские историки предпочитали не вспоминать.

Во-первых, в середине двадцатых годов начался передел земли. Отдельные участки отбирали у якутов и отдавали русским крестьянам. Например, в первые годы НЭПа на одно русское хозяйство приходилось 0,5–1,5 га пашни, 0,1–0,2 га покосов, а в якутских наслегах Западно-Кангаласского улуса на одно хозяйство якутов приходилось по 137 га земли. Якутский ЦИК и Наркомзем Якутской АССР откладывали вопрос о прирезке земли, а отдельные чиновники откровенно заявляли, что «…в Якутии русским земли не полагается». С 1921 года по 1927 года число русских хозяйств по Ленскому тракту сократилось на 18 %. Так что когда начался процесс коллективизации и распределения земли, то…

Во-вторых, массовая раздача концессий на разработку природных ископаемых иностранным компаниям в период НЭПа спровоцировала недовольство местных жителей. Говоря современным языком, они выступали против превращения региона в «сырьевой придаток» Запада. Представители местной интеллектуальной элиты предсказывали ситуацию, когда в результате иностранной экспансии коренные жители стали людьми «второго сорта». Высказывались мысли, что тогда на железных дорогах введут отдельные вагоны для якутов и для «белых», в городах аборигенам запретят входить в иностранные кварталы. В парках вывесят надписи, что «якутам и собакам вход запрещен». Т. е. возникнет такая же ситуация, как в полуколониальном Китае. Павел Ксенофонтов и его соратники считали, что это приведет к исчезновению якутов под натиском более культурного «иноплеменного» населения.

По мнению Павла Ксенофонтова и других будущих лидеров восстания, все перечисленные выше проблемы можно было решить путем предоставления полной автономии Якутской АССР. На практике это означало, что республика сама распоряжалась содержимым своих недр, определяла миграционную политику, снижала темпы индустриализации и т. п. Фактически местные, а вернее местечковые, интересы были поставлены выше интересов страны в целом.

До 1927 года Павел Ксенофонтов и его соратники пытались решить эту задачу законным путем. Они активно выступали за изменения Конституции Якутской АССР и других местных законодательных актов. Игра в «демократию» закончилась «чисткой» местного советско-партийного аппарата от «социально-чуждых элементов».

После этих неудач Павлом Ксенофонтовым было принято решение приступить к созданию политической партии и установлению контактов с активными участниками прошлых антисоветских повстанческих движений в Якутии. В ходе ряда встреч в ресторане, пивной и театре они быстро нашли общий язык по общественно-политическим вопросам. Об их контактах знало все местное население, но власти пока не предпринимали никаких упреждающих мер. В мае 1927 года по Якутии циркулировали слухи о намеренье ОГПУ арестовать участников повстанческих движений, но они не подтвердились. А тем временем подготовка восстания шла полным ходом.