Опыты Сталина с «пятой колонной»

В какой-то мере армия частью красноармейцев рассматривалась как престижное место работы или учебы, но точно не военной службы. Во-первых, солдатам гарантировалось приличное питание и казенное обмундирование. Во-вторых, приличные условия проживания: отапливаемая казарма, регулярное посещение бани и т. п. В-третьих, возможность повысить свой культурный уровень (регулярно проводились политзанятия, часто в ущерб военной подготовке; демонстрировали кинофильмы и т. п.) и получить техническую специальность (например, механика или шофера). К тому же армия была относительно безопасным местом службы. Воевать Советский Союз в конце двадцатых годов прошлого века (так считало большинство красноармейцев) ни с кем не собирался, и в армии отсутствовала дедовщина.

Ситуацию в Красной армии еще больше ухудшал процесс подготовки новых офицерских кадров. Его можно назвать одним словом – «рабочизация». Подавляющее большинство курсантов военных школ (так до конца тридцатых годов прошлого века именовали военные училища) – рабочие с низким начальным уровнем образования (два-три класса средней школы). Предполагалось, что в процессе обучения его удастся поднять до уровня выпускника средней школы, но такого не происходило. И как следствие этого – низкий уровень кругозора и возможность принимать нестандартные решения. Так что, когда говорят, что в 1937 году была истреблена элита командного состава Красной армии и что если бы не было тогда «чистки», то и на начальном этапе Великой Отечественной войны события развивались по другому, благоприятному для СССР, сценарию, это не совсем верно. По своему профессиональному уровню командиры, занявшие свои посты после 1937 года, были на порядок выше, чем их коллеги, пришедшие в армию в начале тридцатых годов прошлого века[277].

В качестве примера низкого уровня дисциплины расскажем о ЧП, произошедшем на учениях в Ленинградском военном округе 9 сентября 1937 года. В тот день была произведена выброска десанта (999 парашютистов). При этом было грубо нарушены требования «Наставлений по парашютной подготовке Военно-Воздушных Сил и Курса подготовки выброски и высадки парашютистов ВВС РККА», а также приказа наркома обороны № 0169 от 7 декабря 1936 года. В этих документах была «категорически запрещена выброска парашютистов при ветре свыше 6 метров в секунду». А 9 сентября сила ветра была около 12 метров в секунду[278].

В результате проведенного расследования было установлено, что:

«1. Гибель и ранение парашютистов при выброске парашютного десанта являются следствием плохой организации, нечеткого проведения, плохого руководства парашютно-десантной операцией и преступного нарушения требований приказа № 0169 1936 года.

2. Главной причиной катастрофы является полное игнорирование командованием всех степеней силы ветра, имеющей решающее значение при приземлении парашютистов:

а) командование округа назначило время выброски десанта на 14–15 часов, когда ветер, как правило, бывает наиболее сильный, вместо утра или вечера, когда метеоусловия бывают наиболее благоприятные;

б) выброска всей массы парашютистов была произведена в усложненных условиях погоды: ветер 9–12 метров в секунду на пересеченной местности, причем все бойцы помимо оружия имели еще полное боевое снаряжение, с каковым прыгали впервые.

3. На площадке, на месте выброски десанта, был и Военный совет (командарм 2 ранга т. Дыбенко и комбриг т. Магер), и. д. командующего ВВС ЛВО комдив т. Тестов и командир 3 адб (авиадесантной бригады. – А. С.) – руководитель десантной операции комбриг т. Зайцев. Однако, несмотря на усиление ветра до 9–10 метров в секунду с порывами до 12 метров в секунду, никто из них не принял решения о запрете выброски, несмотря на явную необходимость запретить выброску десанта и произвести высадку или вернуть его назад. Роль начальников, находящихся на площадке и обязанных руководить авиадесантной операцией, свелась к роли простых зрителей.

Благодаря всей этой неорганизованности, растяжке кораблей в строю эскадрильи, плохому расчету штурманов, запаздыванию начала выброски на отдельных кораблях эскадрильи, задержке выброски парашютистов с кораблей до трех минут, парашютисты приземлялись на площади до 8 км по фронту и в глубину. Многие из них в районе площадки Пустынки попали на валуны, торфяные болота, кустарники и другие препятствия. Вследствие сильного порывистого ветра (11–12 метров в секунду) парашютистов сильно ударяло о землю, нанося ранения и увечья; ряд бойцов и командиров, не успевших погасить парашюты, протаскивало до 2 км.

В результате этой выброски 999 парашютистов пострадало 59 бойцов и командиров-парашютистов, в том числе 4 убитых, 8 человек с переломами бедер, из них 3 с осколочными переломами, 6 человек с сотрясением мозга, 5 случаев растяжений, 5 вывихов, в остальных 30 случаях – легкие ушибы и растяжения».

Согласно приказу наркома обороны Ворошилова:

«1. Командира 3 адб комбрига т. Зайцева, на которого было возложено командование всей воздушно-десантной операцией и который: