Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла

Таким образом, доказательство г-на Гоббса оставляет дело таким же, как и прежде. Это мнение, которое приписывали г-ну Гоббсу, как если бы он учил об абсолютной необходимости всех вещей, весьма обесславило его и ему самому причинило вред, хотя это было его единственным заблуждением.

173. Спиноза пошел дальше; он, кажется, весьма определенно учил о слепой необходимости, отвергая ум и волю у творца вещей и воображая, что благо и совершенство существуют только по отношению к нам, а не к нему. Верно то, что мнение Спинозы об этом предмете заключает в себе нечто темное. Ибо он приписывает Богу мышление, лишая его разума, cogitationem, non intellectus concedit Deo[153]. В некоторых же местах он смягчает свое учение о необходимости. Однако, насколько можно понять, он не признает в Боге благости в собственном смысле и учит, что все вещи существуют по необходимости божественной природы, так что Бог не делает никакого выбора. Не будем здесь останавливаться на опровержении столь дурного и даже столь несостоятельного учения; наше же учение основывается на природе возможностей, т. е. на природе вещей, не заключающих в себе противоречия. Я не верю спинозисту, говорящему, что все романы, которые можно вообразить, реально существуют в настоящее время, или существовали прежде, или еще будут существовать где-либо в Универсуме; тем не менее нельзя отрицать, что романы, подобные романам мадемуазель де Скюдери или романам Октавии, невозможны. Противопоставим ему следующие слова г-на Бейля, которые, по моему мнению, убедительны (с. 390). В наши дни, говорит он, большим затруднением для спинозистов является признание того, что в соответствии с их гипотезой испокон веков столь же невозможно, чтобы Спиноза, например, умер не в Гааге, как невозможно, чтобы дважды два было десять. Они хорошо сознают, что это необходимое следствие их учения, следствие, которое отталкивает, ужасает, восстанавливает против себя умы заключенной в нем бессмыслицей, диаметрально противоположной здравому смыслу. Им не по себе, так как они понимают, что ниспровергают универсальную и очевидную максиму: «Все, что влечет за собой противоречие, невозможно, а все, что не влечет за собой противоречия, возможно».