Оракул

Больше клирик не проронил ни слова. Ренган описал, как солдаты шагали среди угрюмых скал, как попали в засаду, устроенную коварными местными разбойниками, как сумели отбить первый натиск и, сомкнув строй, принялись теснить врагов. Когда разбойники бежали, устремились в погоню и по горячим следам отыскали логово злодеев, где еще дымились костры и в остывающей золе валялись человеческие кости. В руинах разрушенной безбожными варварами часовни у разрушенного алтаря отыскали они разбросанные останки поразительной сохранности, словно бы источающие свет, удивительно чистыми кажущиеся в разоренном и разграбленном храме… Рассказал северянин, что на обратном пути поредевший отряд вновь был атакован разбойниками и уцелел лишь один он, Ренган — наверняка благодаря тому, что при нем была бесценная реликвия, сберегшая его в опасностях. И, бессовестно врал солдат, в каких бы переделках ни приходилось ему побывать — ни единой царапины не получил, сбережен заступничеством святого Эйлихта… Это ли не чудо, это ли не свидетельство истинной природы нетленной стопы блаженного?!

Не только Фомас умолк, очарованный историей, на ходу сочиненной наемником, — купец тоже замер, словно завороженный волшебной сказкой, а телохранитель и вовсе разинул рот от восторга и изумления…

В конце концов покупатель безропотно выложил за святыню триста пятьдесят крон.

— Здорово! — восхитился викарий, когда покупатель удалился, сопровождаемый безмолвным верзилой, похожим на шкаф. — Если бы я не знал, что за ногу мы загнали этому торгашу, тогда тоже поверил бы! Ты так здорово все расписал, и про разбойников, и про храм…

— Ну, — Ренган самодовольно улыбнулся, — правда как раз вовсе не уступает моему сегодняшнему рассказу. И товар — не бросовый, этот парень вовсе не переплатил, что бы ты, святоша, ни думал на сей счет. Я продал часть тела Темной Богини — это куда существенней, чем пятка забытого угодника… Но дивлюсь я, как вы все любите слушать мои истории!

— Ничего удивительного! — бодро откликнулся клирик. — Ренган, ты же настоящий поэт! Да, я только теперь это понял!

— Поэт? — Горец недоверчиво поднял брови. — Это ты говоришь о таких патлатых молодцах, которые в тавернах бренчат на лютнях и завывают за пригоршню монет, которые публика швыряет им в шапки? Слышал я их пару раз, да только не смог понять, за что им платят, скучно же.

— А что? Твои истории ничуть не хуже баллад, а когда ты рассказываешь, то выходит так живо, будто я все своими глазами вижу! Ты истинный поэт, Ренган!

— Ха! То, что распевают твои поэты, записано в толстых книгах, а я даже читать не умею. Какой же я поэт?

— Самый настоящий. Хотя и не умеешь читать… и не имеешь представления о том, что такое поэзия — ты настоящий поэт!

— Я солдат. Ладно, давай поднимемся ко мне, я отсчитаю тебе твою долю… Кстати, как дела в канцелярии? С Вигилем не было проблем?

— Никаких! — бодро отозвался низкорослый клирик и потряс кулаком. — Да пусть только попробует!..

Потом вдруг сник и тихо добавил:

— Но, честно сказать, немного страшновато… А вдруг Вигиль решит, что я ненужный свидетель…

Ренган снисходительно поглядел на компаньона сверху вниз.

— Эх, Фомас, ты же умный человек, книги читаешь! А такую глупость иногда можешь ляпнуть… Пока я жив, тебя никто не тронет. Ты викарий, человек заметный, если тебя убрать, будет расследование, а я уж молчать не стану, понимаешь? Это же так просто — я более трудная добыча, и если что, начнут с меня, а не с тебя. Вот если узнаешь, что меня… Тогда — да. Тогда беги. Но домой я тебя сегодня провожу, а то мало ли…

Ренган отсчитал викарию треть серебра и приятели отправились к епископской резиденции, где проживал Фомас. По дороге коротышка рассказал, что уже пристроил правую руку Богини.

— Нынче приехал один южанин, называет себя графом Норганом. Вроде бы приехал на турнир, но по виду — он не из тех, кто способен пересечь полконтинента ради пустой драчки. Сеньор молодой, богатый…

— Как раз такие частенько и обожают турниры, — заметил Ренган.

— Тебе виднее, — смиренно согласился клирик, — но этот парень приехал не ради турнира, нет. Не удивлюсь, если он примет участие в походе Фиеро. Может, он собирается вытребовать у нового короля Рнентонны земли и титулы? Он богат, снял целый дом на улице Шелков. На турнире-то он, конечно, будет драться, но… я подозреваю…

— Говори по делу, — потребовал горец.

— По делу. Этот граф Норган желает приобрести чудодейственную реликвию, которая делает воина непобедимым. Что же лучше длани блаженного героя? Я посулил ему десницу святого короля Гедериха. Завтра отправимся к нему на улицу Шелков. Бумаги, подтверждающие подлинность реликвии, я уже подготовил. Но ты не подведи, Ренган, выдай графу историю наподобие сегодняшней. Истинно говорю — ты настоящий поэт, и люди млеют, слушая, как красиво ты повествуешь.

— Красиво. — Ренган не улыбался. — Что ты, Фомас, можешь знать о красоте? Вот если бы тебе довелось увидеть, как я управляюсь с двуручным мечом…

5. Турнир