Оракул и его тень

Он устало оглядел дворик их дома, а потом с интересом посмотрел на травы. В корзинке лежала лебеда, полынь и ромашки. Все травы были из тех, что росли прямо у их дома. Полынь была грубо сорвана с дороги у крыльца, а ромашка и лебеда – у забора в огороде. Михей даже задумался, зачем божеству травы, которые растут в его же лесу? Он снова услышал крик матери в доме на кого-то из детей. Кажется, Илий в очередной раз довел Кирю до слез. Мальчик поежился и решил тоже не испытывать гнев матери. В три больших шага он пересек двор и пошел через деревню в сторону леса. Насколько он мог помнить, именно в той стороне у какого-то дуба должен был быть камень.

– Мех, – окликнул мальчика Никол. Михей вздрогнул и выпрямился. – Ты куда?

Никол вытирал руки грязной тряпкой, с интересом ожидая ответа.

– Матушка сказала отнести травы на алтарь…

Никол положил грязную тряпку обратно на стол. Его лицо было в золе и достаточно хмурым. Он взял длинную палку, что стояла возле дома, подошел и вручил ее мальчику.

– Эй! Это моя палка! – возмутился низкорослый парень, что стоял в кузне.

– Будет тебе, Заван. – Он повернулся к Михею. – Без палки в лес не ходи. Сыро там сегодня. Будешь идти, землю впереди простукивай.

– Никол! Хватил лясы точить, иди помогай! – кричал Заван, пытаясь удержать тяжелую тару с металлами.

– Да подожди ты! – раздраженно ответил Никол, не обращая внимания на то, как его товарищ пытается не уронить тару, а его вены на красном лице все сильнее вздуваются. – Идти-то знаешь куда?

– В ту сторону. К дубу и камню. – Никол покачал головой и поправил направление руки мальчика немного в другую сторону.

– Туда. Как упрешься в тропу, по ней иди…

– НИКОЛ! – крикнул Заван, почти падая с тарой.

Никол быстро подбежал и помог затащить тару.

– С тропы не сходи! – крикнул парень с пыхтением.

Он снова вернулся к работе и выслушивал возмущение товарища. Михей потрогал палку и постучал ею по земле, словно пытался убедиться, что она не развалится прямо у него в руках. Он снова пошел в сторону леса, только уже туда, куда указал брат.

Так и случилось. Дорога была скользкой, и палка оказалась весьма хорошим помощником. Он дошел до маленькой тропы, слегка протоптанной. Пройдя около пяти минут, он услышал шаги.

Из леса ему навстречу шел мужчина. Он был молод на вид, но очень хромал, опираясь на свою трость. Его большой шрам от ожога сильно выделялся на лице. Иногда он появлялся в деревне, чем вызывал возмущение местных женщин. Он был чужаком для них и, конечно, был назван чародеем. Тем не менее мужчина был целителем, а потому никто не спешил его выгонять. Все лекарства местным он продавал дешево, а иногда просто обменивал на что-то.

Тропинка была узкой, и мальчику нужно было проскочить, так чтобы не задеть его и самому не упасть в кусты. Проходя мимо мужчины, Михей не смог не посмотреть на него. Он побледнел, когда встретился взглядом с его ярко-зелеными глазами. «Проклянет!» – подумал Михей и быстрее побежал в лес, успев напоследок пискнуть что-то похожее на «Извините!» Он пытался восстановить дыхание.

В голове снова и снова всплывал образ странного лекаря. Черные засаленные волосы, бледное лицо и почти светящиеся глаза. Хищный взгляд и сгорбившаяся фигура в его памяти обрастала все новыми страшными образами от испуганной фантазии. Мальчик тряхнул головой, пытаясь выкинуть этот пугающий образ из своей головы. Однако он мог поклясться, что видел, как его тень пошевелилась. Оставшийся путь он прошел, панически оглядываясь по сторонам и присматриваясь к теням.

Этим же вечером во дворе у самого нового дома собрались женщины. Дом был примечателен своими до ужаса неумело вырезанными фигурками зайцев. Каждая рукоять перил была с головой такого зайца. Сам дом тоже не был ровным или хотя бы крепким. Молодой хозяин дома, совершенно не имея таланта к работе с деревом, все же построил дом и гордился «превосходной» работой. Жена же, Капка, была женщиной болтливой. Каждый день собирала у себя подруг, чтобы обсудить сплетни. Хоть деревня и была маленькой, она звала то одних подруг, то других, чтобы сплетни не смешивались.

Лавка, на которой они сидели, была самым крепким предметом в их доме, и то только потому, что ее смастерил другой человек. Когда-то хозяин дома смастерил для жены лавку и очень гордился работой, до тех пор, пока на нее не сели первый же раз.

Только почувствовав на себе вес, лавка протяжно скрипнула и повалилась вместе со всеми своими пассажирами. Тогда один из мужиков сплюнул и сам смастерил новую, да покрепче, сетуя на то, что молодые ничего не умеют.

Сегодня у «Заячьей лавки» собрались все женщины деревни.

– Я вот вчера ходила в лес за грибами и видела ЕГО! Своими глазами! – по-затворнически шептала маленькая женщина, нервно трогая свои красные бусы на шее.

– Ой, как повезло тебе, Капка! А ты-то поклонилась ему? – поинтересовалась седая, но все такая же кудрявая бабушка.

Ее длинным волосам могла позавидовать каждая молодая девушка.

– Конечно, баб Ната! Я ему еще пару грибочков оставила! – похвасталась женщина.