Оракул мертвых

«Икарус» может найти любую ассоциацию на основе хотя бы двух слов в огромном собрании греческой, римской и латинской литературы, от Гомера до Исидора Севильского: пятнадцать веков человеческой мысли собраны на оптическом диске объемом в пять миллионов килобайт… Но как получить доступ к «Икарусу»? Доведено ли до конца создание программы и сканирование произведений? Он знал — нескончаемый каталог составляется «Бритиш информатикс» уже много лет и почти закончен, а вот банк данных пока что закрыт и не подключен к терминалам исследовательских институтов.

…Мирей! Ее родители — члены компании и входят в административный совет. А вдруг ей это удастся? Если она получит разрешение, то сможет отправиться в Лондон и послать запрос компьютеру: словосочетания «холодная печь» или «я нага», вероятно, будет достаточно, чтобы найти фрагмент, и даже если в переводе имеются неточности, компьютер все равно сможет узнать оригинальное выражение.

Он бросился в постель и выпил несколько капель валиума, чтобы немного поспать и справиться с охватившим его волнением, от которого, несомненно, мог бы бодрствовать остаток ночи.

Едва проснувшись, он позвонил Мирей. Ему повезло: из-за разницы часовых поясов она все еще оставалась дома.

— Мирей, мне нужна твоя помощь. Ты можешь решить проблему, в которой я увяз по уши.

— Как это так: за несколько часов ты вдруг полностью передумал: сначала гонишь меня, а теперь, оказывается, я тебе могу жизнь спасти? — сказала девушка с нескрываемой иронией.

— Мирей, я не шучу: речь идет о жизни и смерти, понимаешь? Так вот, у «Бритиш информатикс» есть программа «Икарус». На данный момент она недоступна простым смертным. Я хочу, чтобы ты получила разрешение на доступ, обратилась к программе с запросом и сообщила мне ответ.

Мирей какое-то время озадаченно молчала, а потом проговорила:

— Я должна спросить у отца…

— Знаю… Скажи ему, что это для тебя. Он не откажет тебе.

— Дело не в этом. Наши отношения…

— Мирей, повторяю: это вопрос жизни и смерти.

— Хорошо, я все сделаю.

— Спасибо.

— И лично привезу тебе результат в Афины.

— Да это попросту шантаж.

— Хочешь — соглашайся, хочешь — нет.

— Хорошо. А теперь возьми бумагу и ручку, я продиктую тебе несколько возможных сочетаний. Это послание на новогреческом. Я подозреваю, что оно представляет собой перевод с древнегреческого оригинала, понимаешь?

— Ясно. Ты хочешь, чтобы я установила фрагмент и автора.

— Если это возможно… и если я верно угадал.

Мишель продиктовал несколько вариантов фраз, которые предстояло распознать «Икарусу» на древнегреческом.

— Ты все записала? — спросил он в конце.

— Да, — ответила Мирей. — Странные слова, странные. Не знаю почему, но у меня от них мурашки по коже.

Если у Павлоса Караманлиса и оставались какие-то сомнения, беседа с Норманом Шилдсом полностью их развеяла: лишь один-единственный человек мог убить Джеймса Шилдса, Петроса Руссоса, Йорго Карагеоргиса и ранить Василиоса Влассоса. Тот же самый человек напоследок уготовил смерть и для него, капитана полиции Караманлиса. Он позволял ему свободно передвигаться и следил за каждым его шагом, играл с ним, быть может, как кошка с мышью. Он мог быть только Клаудио Сетти, тем более что надежных доказательств его смерти не существовало. Однако оставалась еще вероятность того, что кто-то по неизвестной причине хочет заставить всех поверить в то, что он — Клаудио Сетти.

Как следствие, он небезосновательно рассудил: убийца сначала снова попытается убрать Влассоса. Это давало капитану некоторое преимущество — возможность приготовить еще одну ловушку, на сей раз неминуемую.

Он вышел с пограничного поста в Сидирокастро в восемь часов утра и прогулялся в деревню, чтобы купить фету для своей жены. Выбрав большой кусок в бакалее, указанной ему сержантом, он купил также сосисок, свежего творога, хлеба и бутылку бочковой рецины. Примерно в половине девятого он двинулся на машине в направлении автострады, ведущей к Салоникам.

Чего он не мог себе объяснить, так это игры, которую вел Богданос, и рассказ Шилдса о встрече в Котронасе отнюдь не прояснял ситуацию.

У Караманлиса оставалось подозрение или, быть может, всего лишь ощущение, будто Богданос имеет отношение к убийству Карагеоргиса, но тогда почему же он фактически спас жизнь Влассосу и какова истинная причина его встречи с Шилдсом и Шарье?

Совершенно необходимо выяснить, на чьей стороне играет Богданос и каковы ставки. Он выехал на автостраду и двинулся дальше на приличной скорости: если вовремя приехать в Афины, можно попытаться связаться со старым другом из министерства обороны, если тот, конечно, еще служит, и задать ему еще кое-какие вопросы. Он перекусил прямо в машине и дальше ехал без остановок до самого центра Афин. С площади возле министерства он позвонил приятелю, но полученный ответ буквально парализовал его.

— Анастасиос Богданос мертв, друг мой.

— Мертв? Ты шутишь? Я разговаривал с ним несколько дней назад.

— Действительно, он умер совсем недавно. Похороны прошли в Волосе. Он ведь родом оттуда.

— Ты можешь точно сказать мне, когда именно это произошло?