Оракул петербургский. Книга 2

Ясно, что здесь, сейчас, должно было произойти несчастья с кем-нибудь из присутствующих. Но Володя был слишком хорошим учеником своего домашнего психолога: он быстро пересел к Музе на диван, обнял ее за плечи и шею, прижался губами к ее щеке, и любящая женщина спеклась моментально! Не было даже рыданий, но тихо текли слезы по щекам этой грозной колдуньи – ясно, что вопрос был уже решен, главное слово в нем принадлежит именно Володе. Ничем материнскому горю уже не поможешь. Но кто знает, может и справедливы добрые слова: "Межи мои прошли по прекрасным местам, и наследие мое приятно для меня" (Псалом 15: 6).

Свершилось то, что, скорее всего, и должно было рано или поздно свершиться: мужчина потянулся к мужским делам – к ратному труду, к военной службе! Схема поступления в училище была простой: летом Володя прошел медицинскую комиссию, сдал экзамены и был зачислен в девятый класс, то есть в третью роту воспитанников Военно-морского флота России. Так легко и просто открылась новая страница пока еще тоненькой книги его жизни.

Первое утро в лагере на берегу озера Нахимовское. Когда тебя всю ночь поедом сжирают тучи комаров, а ты беззащитен перед ними, то рассвета ждешь с нетерпением, дабы прекратить мучительную пытку. Палатки – слабая защита от нападения кровососущих, с ними борьба только одна – непрестанное движение. С радостью встречаешь звук горна, команду "Подъем"! За ней следует быстрое построение повзводно, бег, физ-зарядка, умывание холодной озерной водой, уборка в палатках, заправка коек, подготовка к утренней проверке.

И вот уже определились в строю места новых воспитанников – повзводно, по отделениям, по ранжиру. Идет перекличка – сколько здесь разных фамилий, несколько раз выкликаются и Сергеевы – их трое в роте, в разных взводах, так что не перепутаешь. Строевым шагом, ведомая дежурным офицером, вышагивает колонна по периметру стадиона, расположенного в центре лагеря, совмещенного с линейкой для построения. Нахимовцы идут к деревянным корпусам, где размещается столовая, учебные классы, казарма взвода хозяйственного и охранного обеспечения, состоящего из матросов срочной службы, общежитие обслуживающего персонала, медсанчасть. Дежурный офицер использует любую подходящую минуту для освоения воспитанниками воинского регламента, а потому подается команда: "Рота, равнение напра – во"! Там, на краю линейки, уже дожидается командир роты – капитан второго ранга Бориченко. Он тоже заинтересован в укреплении дисциплины, привитии необходимых строевых навыков своим подопечным. Теперь они отданы, практически, в полное его распоряжение на три года. Воспитанники по команде прижимают руки к бедрам, усиленно и немного косолапо печатают шаг и совершают четкий поворот головы направо. Командир роты здоровается: "Здравствуйте товарищи нахимовцы"! И ему в ритме строевого шага в ответ сто двадцать молодецких глоток выкрикивают, словно лая или отругиваются: "Здравия желаем, товарищ капитан второго ранга"! Теперь необходимо потренировать исполнение традиционного морского, раскатистого "Ур р – р – а"!

Для того, чтобы вызвать энтузиазм голосовых связок, необходимо с чем-нибудь поздравить воспитанников. Командир роты находит предлог: "Поздравляю вас с началом строевой практики"! Особым шиком считается, когда ответное "Ура" последовательно перекатывается от начала до окончания колонны – подхватываемое повзводно. И нахимовцы стараются, как могут. Не все еще получается – тренировались мало, – но появляется повод для дополнительных строевых занятий в вечернее время. В армии желательно, чтобы решения командира были объяснены, оправданы, понятны подчиненному. Поэтому звучит слабый упрек командира: "Вяло отвечаем, будем тренироваться дополнительно"! Но никто и не возражает: нахимовцы еще в состоянии рауш-наркоза от переживаний счастья в связи с зачислением в строй!. Они готовы к любым мытарствам.

Но вот и столовая: воспитанники входят в нее по команде "Справа по одному, повзводно!", остальные маршируют на месте, дожидаясь своей очереди. Вошли все и вытянулись вдоль длинных столов по обе стороны. Но пока поглощают пищу только глазами. Звучит команда: "Сесть! К приему пищи приступить". На еду, какая бы она соблазнительная не была, нельзя набрасываться, как голодный пес, иначе получишь замечание, но и затягивать трапезу тоже никто не позволит: не успел съесть – оставляй на столе, ибо обязательно прозвучит команда: "Встать! Выходи стройся".