Оракул Смерти

— Сайл, хватит мазать! Целься лучше! — не выдержал маг-послушник, раскручивая световую цепь. — Воздушник называется. Других заклинаний не знаешь, что ли?

Отлично, у одного уже нервишки пошатнулись. А как известно, нервный маг — мертвый маг. Надо держать себя в руках, иначе магия тю-тю.

— Спасибо, Фэл, за подсказку! — резко ответил воздушник. С хлопнув новый шокер, он начал плести что-то посложнее.

Я стоял, наблюдал перепалку. Тихонько вытащил один из крекеров и с хрустом сжевал его. В ответ на такую наглость у храмовника пригорело. Реально пригорело, иначе, почему он тогда пламя своё священное так рьяно стал гасить? Ну, разве что, я малость постарался и добавил стихийный элемент огню, заменив им священный.

Наконец воздушник сварганил шаровую молнию побольше и метнул в меня, шепнув что-то напутственное снаряду. Я метнулся в сторону уже больше по привычке, но фейерверка об стену не было. Этот шар развернулся в мою сторону, не теряя скорости на повороте.

Упс! Самонаводящийся снаряд.

Тогда секретная фишка — теневой скачок.

Ф-ух! Не на ауру детонатор оказался.

Я прыгнул за спину воздушнику. Шокер вернулся к создателю, а когда тот развернулся и еще получил гардой по скулам за медлительность и за излишнюю болтливость. Сверху упали цепи света — метнувший их второй маг немного не рассчитал удар. Спеленали воздушника как младенца… хи-хи.

Азарт драки охватил меня. Перекат к нему, на импульсе разгибаюсь, выбрасывая руку с клинком вперед, — и насаживаю послушника на меч, как на шампур.

Голову обдало жаром, в воздухе пронеслась вонь палёных волос. Ах вы ж сволочи!

Вовремя нагнулся освободить клинок, вынул и на взмахе парировал второй удар. Тёмные чары клинка схватились с пламенем, гася его в местах соприкосновения.

Парирую удары, вычисляю слабые точки противника, прикидывая, куда нанести один-единственный удар. Стараюсь не думать, как у меня получается драться на мечах. Сомнения и вопросы «Ой, как же это я так?» сейчас будут стоить мне жизни.

Вскоре пламя клинка угасло, проиграв тьме моего клинка. Обманным финтом я лишил соперника оружия и, так уж получилось, шлема. Он упал на одно колено, открыв шею для удара.

Замах.

Звон клинка о камень.

Храмовник, еле дышащий, поднял на меня насмешливый взгляд, и я не сразу заметил, что пальцы его быстро-быстро двигаются, плетя заклинание. Три секунды — и он исчез.

— Если храмовник полностью истощен боем, заклинание «божественный оплот» создаёт портал-эвакуатор в лазарет главного собора. — Пояснил шёпот.

— Вот трус! Не мог смерть принять достойно! Теперь он там всё выложит, и меня в розыск подадут, или как тут у них охота на людей называется. — Выругался я, тяжело дыша.

— Это потребовало чуть сил чем я рассчитывал… — последнее что что сказал этот неведомый шепот, и вновь тишина.

Руки задрожали от напряжения, голова гудела не меньше трансформаторной будки. Осмотрел поле боя, один лежал в луже крови, другой связан цепью размером не меньше якорной, и освещала желтым светом побоище. Голова еще больше за гудела. Посмотрел на меч, на нём были следы крови, но каким-то образом она впитывалась в металл. Через не сколько секунд, меч стал таким же, как и был до боя, убрал его в ножны. На периферии сознания маячила какая-то мысль словно я что-то забыл… что-то хотел сделать…

Выбежал в коридор, подождал, пока грохочущее сердце немного уймется. Как будто наваждение я вспомнил про фею и болтливого коня. Надо спешить, а то, как бы они там чего ни на придумали…

Невдалеке от входа догорал факел — это лучше, чем темнота. Над потолком еле заметным шлейфом, как путеводной нитью, протянулся след феи. Сознательно она его оставила или от избытка энергии за ней тянулось — не знаю.

После этого боя, я покосился на пояс, где покоился меч в ножнах. Самоцвет в качестве набалдашника на рукояти, (или как там эту деталь называют) мерцал многочисленными гранями в свете факела. На секунду возникла мысль, что надо бы избавиться от него здесь и сейчас, пока дров еще больше не наломал, мелькнула и исчезла, задавленная пониманием этого мира меча и магии.

Вот так и шел, когда уже думал, что заблудился, оказался перед комнатой, из которой доносились возня и попискивание… Заглянул.

Оказалось, это Трилли пыхтит, пытаясь развязать ремни, которыми спеленали Ужаса. Хвост и одна задняя нога уже были освобождены от пут. Сейчас, увлеченно и никого не замечая, фея пыталась отвязать вторую заднюю ногу. На голове у коня был мешок с веревкой, перехватывающей челюсть. Видать, чтобы помалкивал, или не кусался, что более вероятнее, не зная что это за конь такой.

Я подошел, начал развязывать шнурки на его голове. Фея как раз справилась с ремнями сзади, но, не узнав меня в полумраке, запищала в испуге, ослепительно вспыхнула — и куда-то спряталась.

Промаргивавшись и потерев глаза, я поискал ее взглядом:

— Трилли, ты меня, что ли, испугалась? Я что, небритый такой страшный да? Или как-то изменился? Рога там, например, или хвост?