Оракулы перекрестков

Бенджамилю стало грустно и неловко. Делая вид, что наступила его очередь выглядывать во двор, он подошел к окну и отогнул край шторы. Теперь их было семеро. Они уже не сидели на корточках, они не курили и не болтали, они, вставши в кружок, играли в умный мяч. Бенджамиль вспомнил, как сам играл во внутреннем дворе школы, только тогда становились звездой, а теперь кругом.

— Сидят? — поинтересовалась Марси.

— Играют, — сообщил Бен. — Седьмой откуда-то появился.

Марьям подошла сзади и тоже выглянула в окно. Бенджамиля захлестнуло злое отчаянье.

— Марси, — сказал он, — у тебя есть дома увесистая палка или обрезок трубы?

— Может, лучше все-таки вызовем стопов? — предложила девушка.

При слове «стопы» Бенджамиль скривился, как от зубной боли.

— Нет уж, увольте, — пробормотал он. — Никаких мистеров Смитов.

— Знаешь! — Марси просияла. — А ведь я могу вывести тебя через помоечный ход!

— Какой такой помоечный ход? — улыбаясь, спросил Бен.

Марси с размаху хлопнула себя по лбу:

— Понимаешь, в нашем доме протянут старинный мусоропровод. Ну, такая толстенная труба. Ты, наверное, заметил ее в подъезде. (Бен покачал головой.) Так вот, мусоропровод сломался в незапамятные времена. Даже местные старушки не помнят, чтобы он работал. Все люки заварили. Но внизу, на первом этаже, есть комнатка, в которую должен валиться весь мусор, а из комнатки есть ход на улицу. Он с другой стороны дома, и ты сможешь свободно удрать. Помоечная комната заперта, но у меня есть ключ, вернее, я знаю, где лежит ключ. Еще девчонкой нашла его под кирпичом в стене и никому не сказала. Какая же я молодец!

— Не тараторь так, — попросил Бенджамиль. — А если шпана выставила часового в подъезде?

— Ерунда! В подъезде торчать скучно. Стяни мне панцирь, Сейтон! Дай копье! И на коней! — продекламировала Марси. — Подожди две минуты, я оденусь!

— И все-таки хорошо бы прихватить палку потяжелее, — крикнул Бенджамиль вслед девушке.

«Или нож», — подумал он, но представив, как входит в чей-то бок острый кусок железа и как горячая кровь брызгает прямо на его руку, сжимающую пластмассовую рукоятку, сразу отказался от этой мысли. Тем более, что не был уверен в том, что вообще сможет пустить нож в дело. Палка еще куда ни шло.

Возбужденный, переполненный злым азартом, от которого слегка дрожали пальцы рук, Бенджамиль натянул френч, еще раз выглянул в окно и принялся мерить шагами комнату, сосредоточенно глядя себе под ноги. Кресло — кровать — окно — столик, столик — окно — кресло — кровать. Что-то блеснуло в сером ворсе напольного покрытия. Бен остановился, приглядываясь. Кусочек желтого стекла? Край монетки? Таинственная сверкающая драгоценность застряла между жесткими ворсинками. Бенджамиль нагнулся и двумя пальцами вытащил из ворса маленькую золотую рыбку — верхнюю пуговицу от китайского платья Марси. Бенджамиь почесал макушку и в очередной раз сел на кровать. Относительный порядок в голове опять превратился в хаос… волна чуть вьющихся волос, смуглая кожа, внимательные, слегка раскосые глаза… Сон перемешался с явью. Бен покрутил головой, пытаясь отогнать наваждение. В этот момент в комнату заглянула Марси. На девушке был надет светло-зеленый плащ с пелериной, в руках она держала ножку от табурета.

— Пошли, — решительно сказала Марси. — Сейчас или никогда!

Похоже, ей самой понравилось, как она это сказала.

Бенджамиль следом за девушкой вышел из спальни. В прихожей возле входной двери Марси вручила ему импровизированное оружие. Ножка оказалась довольно увесистой. Конусообразно сужающийся к основанию тавр из светлого металла с пластмассовой нахлобучкой на конце удобно лег в ладонь.

— Пока держи наготове, потом спрячешь в рукав, — деловито распорядилась Марси.

Она внимательно осмотрела Бенджамиля с ног до головы, словно бы проверяя его экипировку, потом задумчиво спросила:

— И все-таки интересно было бы знать, отчего они на тебя так взъелись? О чем вы говорили?

— Да почти ни о чем. — Бен пожал плечами. — Сначала они спросили, сколько времени, потом похвалили мою прическу, потом сказали, что хотят забрать мои ботинки.

— Так и сказали? — усомнилась Марьям.

— Ну да! Тот, в длинном сюртуке, сказал: «Натопы хафай, отпуда мне». А я сказал им, что у меня здесь друзья и что ботинки я им не отдам.

— На трэче сказал?!

— Ну да.

— Ты трэч понимаешь?

— Естественно. Я же переводчик.

— Во дела! — сказала Марси почти весело. — Теперь я понимаю, отчего они за тобой гнались и почему они до сих пор караулят тебя во дворе.

— Отчего? — спросил недоумевающий Бен.

— Все просто! Они приняли тебя за крысу, за стоповского шпиона, — объяснила Марси, — потому что у тебя карманов много.

Она взялась за накладной карман френча и резко дернула вниз. Карман оторвался наполовину и повис на нитках.

— Ты чего?! — Ошарашенный Бенджамиль отступил на шаг. — Что это значит?

— Это значит, что карманы с куртки надо спороть! — терпеливо объясняла Марси, пытаясь ухватиться за второй карман.

— Зачем?! — возопил Бен, пытаясь уберечь свою одежду.