Оракулы перекрестков

— Затем, что ты говорил на трэче, а одет как циви. Трэчеры карманов на куртках не носят, накладные отрывают, а врезные зашивают. А ты трэкать умеешь, но одет не по моде. Значит, ты кто?

— Крыса? — догадался Бенджамиль.

— Крыса, — подтвердила Марси, дорывая надорванный карман.

— Но ведь агент, работающий на стопов, не прокололся бы на подобной ерунде, — задумчиво сказал Бен.

— Ага! — Марси радостно оборвала второй карман и бросила на пол. — Только они логическими рассуждениями себя затруднять не привыкли. Крысу нужно сначала прибить, а уж потом разбираться.

С нагрудным карманом пришлось повозиться. Но наконец оторвали и его. Марси обобрала торчащие нитки, еще раз оглядела Бенджамиля и сказала:

— Теперь ты выглядишь почти как местный, только на трэче лучше ничего не говори. Ты готов?

Бен кивнул.

— Тогда вперед?!

Девушка нажала рукой на панель замка, и Бенджамиль, крепко сжав в кулаке ножку от табурета, шагнул в полутемный подъезд.

Глава 12

На самой границе серо-зеленого сектора Бенджамиль в сотый раз сказал Марси, что ей пора возвращаться. Девушка вздохнула и согласилась. Они остановились в пустынном дворе между несколькими старыми тополями и проржавевшим остовом детских качелей.

— Детали твоей кухонной мебели, — сказал Бен, вытягивая металлическую ножку из рукава френча.

— Хлам. — Марси равнодушно потрогала ножку пальцем. — Она не откручивалась, и я наступила на нее ногой, сиденье треснуло… в общем, теперь это можно выбросить.

— Что ж, она честно исполнила свой долг. — Бен попытался улыбнуться.

— Давай постоим так парочку минут, — попросила девушка.

Бенджамиль кивнул. Они помолчали немножко, потом Марси призналась:

— Жутко не хочется с тобой расставаться.

— А кто сказал, что мы расстаемся? — Бенджамиль сглотнул комок. — Мы увидимся. Очень скоро увидимся. Аутсайд — это ведь не Сибирь и не Америка, подумаешь…

— Я знаю, что увидимся, — подтвердила Марси. — Не очень скоро, но зато непременно.

Девушка улыбнулась, хотя в уголках ее глаз набухали слезинки.

— Я позвоню тебе завтра или лучше сегодня вечером. Какой у тебя номер?

Бенджамиль растерянно коснулся пластыря на ухе, и Марси всплеснула руками:

— Вот дуреха! Тогда запомни мой номер. Или нет, давай я запишу!

Она быстро огляделась по сторонам и, не найдя ничего подходящего, засунула руки в карманы плаща. Лицо ее просияло:

— Есть!

Она извлекла из плаща маленькую, размером чуть больше ладони, книгу в твердом, расслоенном на углах переплете. Развернув книгу, она ловким движением аккуратно и безжалостно вырвала один из первых листков. Маленьким косметическим карандашом для губ Марси написала на нем несколько цифр, свернула страницу в четыре раза и протянула Мэю.

— Карандаш стойкий, он не сотрется и не размажется, — очень серьезно сказала девушка. — Только, пожалуйста, не потеряй.

Бенджамиль бережно спрятал листок в карман брюк.

— Слушай, — сказал он осторожно. — Когда я был без сознания, мне снился сон…

— И что же ты видел? — Глаза девушки блеснули из-под ресниц.

— Тебя, — пробормотал Бенджамиль. — Это трудно объяснить… У меня такое странное чувство, будто я знаю тебя давным-давно и будто мы близки, очень близки.

— У меня такое же чувство, — сказала Марси. — Я даже уверена в том, что знаю тебя.

— Откуда? — изумился Бенджамиль.

— Я тоже видела тебя во сне.

Бенджамиль открыл было рот, чтобы задать вертевшийся на языке вопрос, но Марси вдруг вскинула руку, указывая на дерево.

— Смотри! — воскликнула она. — Мусорная птичка! Какая красивая! Я их с детства не видела.

Бенджамиль, умолкнув на полуслове, повернулся в указанном направлении. На ветке тополя действительно сидел воробей, крупный, гладкий, совершенно необычный воробей с ярко-красной грудкой. «Наверное, старая модификация», — удивленно подумал Бен.

— Это хороший знак! — убежденно сказала Марси. — Мусорная птичка приносит счастье.

Девушка поймала руками отвороты Бенова френча и вытянулась вверх. На несколько секунд ее губы нежно и страстно прижались к губам Бенджамиля. Потом она отпрянула, развернулась и быстро пошла прочь. Некоторое время Бенджамиль смотрел вслед удаляющейся фигурке, потом вздохнул, нащупал в правом кармане листочек с номером телефона и зашагал туда, где, по разъяснениям Марси, находилась станция тубвея.

Чем ближе к Сити, тем у́же сектор. Теперь Бенджамиль знал, что действующая трасса тубвея проходит по границе зелено-лимонного с лимонно-розовым. Незадачливому путешественнику предстояло пересечь десять, ну, может быть, двенадцать кварталов, чтобы наконец увидеть опоры вожделенной трубы. И он размеренно шагал вперед по неширокой сегментарной улице, целиком поглощенный мыслями о Марси.

Иногда он выныривал из состояния легкой прострации и строго говорил себе: «Осторожнее, Бен, ты еще не дома! Смотри в оба, Бен». Пару раз он спрашивал дорогу у случайных прохожих, которых становилось все больше, и каждый раз с облегчением убеждался, что идет в верном направлении.